СердцегрыZы

— У нее кто-то есть? — не выдержал Никита.

— Ой! — вздохнул Валя. «Ух, пронесло!» — Это долгая история, несчастная любовь, понимаешь? Ну знаешь, как это обычно бывает?

Никита понимающе кивнул.

— Ой, жалко ее, страшно жалко, мужиков теперь боится, в любовь не верит и все такое. Ну ты понимаешь?

Никита снова понимающе кивнул.

— Ей так одиноко, но в то же время страшно, что ее опять… Ну ты понимаешь? Опять.

— Что опять?

— Ну не хочу рассказывать, это, понимаешь, неприлично, все-таки такая трагедия. Если вдруг у тебя будет терпение и намерения у тебя серьезные, может, она откроется тебе и сама все расскажет. Ой, обидно мне за нее, аж сердце кровью обливается! — нагло врал Валя, гримасничая и изображая сострадание.

Женская слабость — магнит для мужской силы. А когда мужчина узнает, что предыдущий избранник оказался подонком, в нем развивается дух героизма под названием «я не такой!»

«А чё, жених что надо, пусть поерзает. Кристи ему просто так не даст!» — оправдывал себя Валя.

Между тем мысли Никиты текли в предсказуемом направлении. «Ее бывший — подонок! Я с ней так не поступлю. С другими, может, я и был таким… Но эта девочка нуждается в тепле и сострадании».

— И давно это случилось? — интересовался Никита, щурясь и механически прихлебывая кофе.

— Ой! Не поверишь! Полгода уже прошло, а после него так никого и не было! Если бы на свете существовал какой-нибудь специальный женский бог, он бы этого подонка наказал как следует!

Валя выдумывал на ходу, эмоционально проигрывая каждое слово. Он вздыхал, закатывал глаза, трепал затылок, сохраняя неизменной свою коронную позу нога на ногу, не забывая изредка любоваться своими новыми джинсами Dolce&Gabbana.

Никита сочувственно кивал. «Если бы существовал этот бог, он бы меня вообще, наверное, кастрировал!»

— Но у тебя положение не настолько бедственное, как у всех ухажеров, что за ней ухлестывают.

Никита оживился. Валя продолжал глумиться.

— Ее интересует кино?

— Нет, что ты! Это вообще я ее уговорил с тобой сотрудничать! Она совсем не меркантильная. Не современная она в этом плане. К ней подход нужен. Но подарки, как и все женщины, любит. Ну ты понимаешь?

Никита превратился в одно большое ухо, Валя — в полевую рацию. Сначала они пили кофе, затем виски. У Никиты разрываясь звонил телефон. Валя проводил в жизнь план «Счастье любимой подруги (и мое заодно)».

Сначала они остановились на достойной сумме гонорара. «Ей деньги давать нельзя! Она независимая — обидится! Должна быть иллюзия, что она сама зарабатывает! Понимаешь?» — твердил Валя. Затем перешли к подаркам, лучшему отелю в Лондоне и, конечно же, к отсутствию какого-либо сексуального домогательства.

После звонка Кристины с рассказом о розах, который Валя тут же в красках живописал Никите, у продюсера исчезли последние сомнения.

— Вот видишь, атаковали мужики! Но она ни в какую! — шептал Валя, прикрывая трубку ладонью.

В какой-то момент он даже дал послушать Никите восторженные восклицания Кристины. Ее слова «Я не могу быть с этим человеком…» тронули Никиту. Размышления на тему «На хрена она мне сдалась?» плавно перетекли к принятию решения с лозунгом «Я лучше, чем все они. Я ей это докажу!»

Ох уж это мужское эго…

* * *

Кристина вышла из офиса, захватив с собой охапку роз, и увидела черный Mercedes. В тот же момент начался салют. Рядом с машиной стоял Олег с листком A4, на котором красным маркером было написано: «Я мужчина твоей мечты».

Она улыбалась, потом смеялась, кокетливо закатывала глаза, пряча лицо в огромный букет.

Небо окрашивалось красными, зелеными, фиолетовыми, оранжевыми и розовыми вспышками. Искры разлетались, весело тая в воздухе. Прохожие останавливались, машины тормозили и сигналили. Пятницкая улица вдруг зажила новой жизнью, казалось, наступил Новый год — весной, в будний день, в 18:47.

«Что делать?» — ошарашенно думала Кристина.

«Ну подойди же ко мне!» — улыбался Олег.

«Что нужно говорить в таких ситуациях?»

«Интересно, Виолетта рассказывала ей про ЮАР и про шарики?»

«Как можно в это поверить?! Я просто очередная жертва!»

«Я бы на ее месте не верил мне после таких историй»!

«Лучше всего просто уйти. Для всех лучше!»

«Какая она хорошенькая…»

«Лучше остаться. Возможно, он хочет что-то сказать»!

— Что это было? — наконец спросила Кристина.

— Ничтожная часть моей благодарности! Потанцуем?

Кристина сделала шаг навстречу, он положил листок на капот.

«Утро ворвалось в дом, и проснулась ты,
любимая моя.
Сонной улыбки свет, милые черты,
Не вычеркнуть ни дня,
Золотом листопад осыпает всю страну,
Дремлет осенний сад,
Дворник жжет листву…» —

запел ансамбль из трех человек.

Мимо проходящие люди останавливались, аплодировали, смеялись.

Музыка прекратилась. Салют закончился. Образовавшаяся толпа начала расходиться. А они продолжали танцевать.

— Лучше ты мне скажи, что это тогда было? — «Ну поцелуй меня уже!»