Сердцецветы для охотницы

От этих мыслей щеки запылали, а глаза защипало от слез обиды. Почему все должно быть так? Почему она должна идти за руку с человеком, который уже через пару дней сбежит от нее? Почему должна быть названа невестой парня, которому противна даже мысль о жизни с Русланой?

Несправедливо. Проклятые сердцецветы! Если бы не они…

«То шла бы ты рука об руку с Яромиром», – напомнила себе Руслана.

Нет, то была бы ничуть не лучшая судьба. Как ни крути, все шло не так, как хотелось бы. Ни один из уготованных судьбой путей ей не нравился. Все дороги пугали, а потому оставалось лишь плыть по те– чению.

Расправив плечи, Руслана подняла подбородок и примерила лучшую улыбку из всех, что умела подделывать.

Их встречали с поздравлениями и песнями. Народ окружил баню, заполонил почти весь огород у дома Русланы. У многих в руках были свечи, отчего казалось, что звездное небо упало на землю.

Чужие взгляды обжигали. От них воздух будто загустел, и идти было тяжело. Каждый шаг давался с трудом, но до встревоженной и потерянной Русланы не сразу дошло, что это из-за снега. Его за день намело столько, что даже притоптанный, он был почти по щиколотку. Да и воздух стал заметно холоднее – Руслана зябко поежилась в осеннем кафтане.

Задорная песня о влюбленных, которых поженила зима, становилась громче, звонче. Рука Войко крепче вцепилась в ладонь Русланы. Сын купца будто боялся, что кто-то отнимет его невесту. Но Руслана знала, что на самом деле Войко пытался удержать лишь себя.

Ей было тяжело. Но ему? Идти с нелюбимой под обрядовую песню, но думать о другой.

Песня все текла, постепенно из звонкой, как свежий лед, становясь тягучей и тяжелой, точно облака, полные снега. Здесь мотив менялся, как и история песни. Если в первой ее части парень и девушка радовались своему союзу, то во второй их пытался разлучить сам Мороз, жестокий и могучий.

Под эти тревожные распевы к Руслане подошли матушка и Богдана, обе несли свечи, защищая их ладонями от жгучего холодного ветра. Богдана взяла Руслану за одну руку, а Бояна – за другую, аккуратно высвободив ладонь дочери из руки Войко. Он отпустил, не противясь традиции.

– Идем, – шепнула Бояна, уводя дочь в сторону дома. Руслана не обернулась, но знала, что точно так же в сторону соседской избы уводили и Войко.

Собравшиеся соседи, друзья и простые зеваки продолжали петь, и ветер уносил хор их голосов ввысь, к черному небу. Песня проводила невесту до родного дома, а потом дверь открылась, и в лицо дохнуло знакомое уютное тепло. Руслана прошла в сени, втайне радуясь, что деревянные стены хоть немного заглушили десятки голосов. Но, увы, ей еще предстояло вновь показаться народу.

– Ну как? – подлетела к дочери Бояна, когда они зашли в светлицу.

Руслана моргнула, растерявшись и не зная, что сказать. Но потом голос Войко прозвучал так ясно, будто он был рядом: «Нам должны верить». Тогда Руслана заглушила свои чувства и тревоги и вымолвила с поддельным придыханием:

– Замечательно!

Матушка на какое-то время замерла, будто повторяя ответ Русланы про себя и не веря ему. Девушка даже успела испугаться – не вызвала ли подозрений? Но потом Бояна с заметным облегчением стянула с головы простой платок, расплылась в счастливой улыбке:

– Спасибо матушке сырой земле! Спасибо!

Богдана, что все это время стояла чуть в стороне, едва слышно прыснула. Руслане больше всего хотелось рассказать обо всем подруге, попросить совета, а потом вместе посмеяться над ошибкой той, кого так почитали не только в Хрустале, но и далеко за его границами.

– Я все думала, упаси, если Русланка опять будет морду квасить! – причитала матушка, стягивая с дочки кафтан. – Войко, конечно, не Яромир… Вечно он себе на уме, в облаках витает, но тоже ничего. Ладный, из хорошей семьи…

– Матушка!

– Чего? Верно я все говорю!

Богдана не сдержалась и все же засмеялась в голос. Бояна пригрозила ей пальцем, шикнула, и подруга умчалась в глубь избы, точно по понятному ей одной приказу.

– Войко хороший жених. Достойный. Лучше многих.

Матушка помогла сменить сорочку на нарядную крапивную поневу с холщовой подкладкой, накинуть новый кафтан, украшенный яркой вышивкой и отороченный мехом. Подвела Руслану к зеркалу, держась за спиной дочки. Только теперь Руслана поняла, как она повзрослела: вытянулась и ростом стала выше Бояны, в лице не осталось детской мягкости, а в лазуритовых глазах – наивного блеска.

– Войко будет тебе хорошим мужем. – Матушка аккуратно расплела темные волосы Русланы, ласково провела по ним гребешком, который взяла с лавки.

– Лучше многих? – с улыбкой припомнила слова матери Руслана. Она говорила шутливо, без цели выведать что-либо, но Бояна вдруг кивнула:

– Я молилась, чтобы судьба не послала тебе полукровку, и меня услышали.

Бояна продолжила расчесывать дочь, не замечая, что та застыла в недоумении. Синие глаза уставились в свое зеркальное отражение, будто там мог прятаться ответ.