Сердцевина граната

В кухне было невыносимо душно, несмотря на открытые окна. Кире надоело стоять над сковородкой. Решившись, она все-таки плеснула в картошку масла. Полупригоревшее месиво растеклось в желтой лужице. Кира вздохнула и сняла сковородку с плиты. Сейчас она выбросит все это в мусорное ведро, а потом сварит магазинные пельмени. Вода для них быстро закипит, чайник уже горячий.

К тому моменту, когда Георгий, напевая, прошествовал из ванной в комнату, вода уже бурлила белым ключом, и Кира вспарывала ножом пакет с пельменями. Они здорово замерзли и постукивали, как камешки.

Кто-то позвонил в дверь. Кира открывать не пошла – она еще не привыкла к этой квартире, да и, говоря откровенно, опасалась. Вдруг Наташка решила все же выяснить отношения с разлучницей? Это опасение у Киры не формировалось в связную мысль, просто какая-то дрожь пробегала по позвоночнику, по влажной от духоты спине.

Дверь открыл Георгий.

В прихожей послышались мужские голоса. Кира вздрогнула, несколько пельменей ухнуло в кипящую воду. Брызги обожгли Кире руку, она, шипя сквозь зубы, кинулась к крану. Вода в трубах загудела.

– Добрый день, барышня. Хозяйничаете?

Кира обернулась. В дверях кухни стоял молодой мужчина и смотрел на девушку пристально, без улыбки.

– Да вы пройдите в комнату, – предложил он ей, словно был тут хозяином. – А то нам скучно без дамского общества. Прошу!

Кира смутилась. Для кулинарных манипуляций она оделась в затрапезное – старые джинсы Георгия, которые только вчера отрезала по колено и приспособила к ним ремешок, его же старая черная футболка с красно-оранжевым рисунком на груди. Языки пламени, гитара, зверская рожа. Машинально вытирая руки о джинсы, Кира прошла в комнату, чувствуя жало дурного предчувствия в сердце.

На вид нежданные гости выглядели вполне мирно. Тот, который позвал Киру, пожалуй, мог бы сойти за головореза из крутого американского боевика – накачанные мышцы, бритый череп, мощные челюсти. Но взгляд у него был спокойный, голос тихий. Второй же, сидевший на единственном стуле посреди комнаты, выглядел много старше, был невысоким, обрюзгшим и лысоватым. Здорово походил на Кириного учителя физики, и из-за этого сходства Кире как-то не пришло в голову испугаться и убежать. Хотя бежать-то, пожалуй, было поздно. Головорез преградил выход и привалился к стене, глядя куда-то поверх голов очень светлыми, словно слепыми глазами.

Георгий сидел на диване и выглядел так, словно его туда толкнули за секунду до Кириного появления. Быть может, так оно и было.

– Вот и слабый пол к нам присоединился, – сказал лысый, откровенно рассматривая Киру. – Премилое создание. Жена?

– Жена, – блеклым шепотом ответил Георгий.

– Недавно, я слышал, женился, – покивал лысый. – Теперь сам-два живешь. А потом, того гляди, и малыш появится. Плодитесь, значит, и р-размножайтесь. Дело хорошее. Как вы, мадам, прибавления не ждете?

– Пока нет, – ответила Кира. Кто этот толстяк, что ворвался в их дом и задает такие вопросы?

– Очень хор-рошо! – раскатился лысый. – Но к чему я этот разговор веду, Жорик? Вот как ты думаешь?

– Не знаю, – ответил Георгий.

– А веду я этот разговор к тому, что женатый человек – это уже не то, что холостой. Холостому что нужно? Крыша над головой и китайская лапша на обед. А женатый – ой-ой! Ему сразу квартирка хорошая нужна. Платьице жене, духи, шубка. Правильно ведь, Жор-рочка? А там и пеленки-распашонки? Конечно, расходы большие. Но только вот ты мне что скажи – я тебе что, сука, платил мало?

Последнюю фразу он произнес совсем другим голосом. Добродушная физиономия гостя изменилась. Кира подумала, что он стал похож на злого пса. Скажем, добермана. Готового к броску, готового впиться человеку в мягкое горло. А Георгий еще больше съежился на диване.

– Отвечай, выкидыш: я тебе мало платил? Жадный ты и неблагодарный. Из тюрьмы-то я тебя вытащил. Забыл?

– Ты меня туда и отправил, – ответил вдруг громко и со злостью Георгий, подняв на лысого глаза, полные ненависти.

– Ну вот, начались упреки и подозрения, – усмехнулся лысый. – Нет, я вижу, ты добра не помнишь. Теперь отвечай на такой вопрос: сколько взял и где товар?

– Я не брал, – быстро возразил Георгий. – У меня его нет.

– «А косточку я выбросил в окошко», – умиленно покивал головой лысый. – Ты, ты, Жорочка, взял. Больше некому было. И взял много. И часть уже успел сбыть. Ты дурак, Жора. Что так близко к дому сбывал? Или жена ждала в теплой постельке, далеко ходить не хотелось? Да-а, беда с этими узами Гименея. Видишь, я все понимаю. Ты удивишься – я ведь даже понимаю, почему ты нам остатки отдать не хочешь. Ты просто решил от всего отказываться до последнего, пр-равда? Ты боишься, что мы тебя прикончим, да? Правильно боишься.