Сердцевина граната

– Знаю, – серьезно кивнула Кира. – Потому что ты – олигарх.

– Я не олигарх, я вообще не знаю, что это слово означает, это неважно. Но ты права. Сейчас изменяется политическая система, это действует на каждую клетку нашей экономической структуры. То, что вчера считалось нормой, завтра может быть приравнено к преступлению. Закон сегодня превратился в оружие власть имущих, но не в орудие правосудия и справедливости. Я понятно говорю?

– Да, – кивнула Кира. – Ты не думай, я все понимаю!

– Все это очень сумбурно, я не привык выражать эти мысли вслух. Ни для кого не секрет, что наше государство живет на нефтяной игле. Мы жируем, пока идет война в Ираке, пока высоки цены на «черное золото». Но так не может дольше продолжаться. Мы исчерпаем запасы, мы должны позаботиться, чтобы не лишиться их раньше времени, консервировать «кладовые солнца»… Надо подумать о природе, мы уничтожаем ее своим варварским освоением, а экологи у нас считаются шпионами. Деньги нужно вкладывать не только в хищническую добычу нефти, но и подумать о людях. Руководя такой огромной системой, становишься ее заложником. Человек, вкладывающий деньги в социальные проекты, политические движения и в политическую жизнедеятельность в целом, финансирующий правозащитную инфраструктуру, что очень важно для гражданского общества… Такой человек многим мешает. Сейчас, чтобы выжить, нужно быть тенью. Приходит время торжествующей серости. Мне могут не помочь даже охранные грамоты моей информационной империи. Меня могут убить, оклеветать, посадить, отправить в изгнание…

– И я с тобой! Я везде буду с тобой, я буду тебе помогать.

– Я знал, что ты так скажешь. Потом, когда мы поженимся, тебе нужно будет подписать кое-какие бумаги. Это касается передачи акций… Ты разберешься и сама все поймешь. Прости, родная, что сейчас, в такой момент, я разговариваю с тобой о делах, деньгах, акциях… Но я слишком долго был без тебя, это въелось мне в подкорку, и потом – я не хочу, чтобы ты бедствовала, если я… Если со мной что-то случится.

– Во-первых, ничего с тобой случиться не может, – щедро улыбнулась Кира. – У тебя теперь есть я… И ты мне так нужен! А во-вторых, как ты думаешь, мне пойдет строгий костюм? Я ведь буду участвовать в собрании акционеров?

– Будешь, если захочешь. В твоих руках будет судьба не только чиновников, в чьих жилах нефть течет вместо крови, но и судьба твоей страны, земли, на которой ты живешь… Прислушайся к подземным недрам, посмотри на землю. Это – великая сила, великая энергия… Но с ней нужно уметь поладить. И у нас это получится.

– А как же театр?

– У тебя будет все, что захочешь. Но этого я тебе подарить не смогу. Если действительно нужно, ты будешь учиться актерскому мастерству, будешь играть на сцене…

Кира ничего не сказала, но лицо ее неприметно изменилось. И когда молодые вышли из зала к родным и гостям, Александра заметила это изменение.

– Кора стала Персефоной, – прошептала она. – Преображение свершилось.

– Что? – наклонился к ней Кленов.

– Ничего, милый, ничего…

Зевс

Наутро молодые уехали в свадебное путешествие, а в гости к Александре приехал Владимир Дмитриевич.

– Ну, как ты? – спросил он, мимоходом целуя сестру в висок.

– Нормально, – пожала она плечами. – А ты что так рано? Дело какое-нибудь? Ах да, ты же беспокоился насчет…

– Да нет, нет же! – запротестовал Владимир Дмитриевич, притворяясь рассерженным, но потом сдался. – Понимаешь, я решил… Пусть оно останется у Киры. Я только посмотрю на него. Просто кину взгляд.

– Смотри, – Александра ушла в спальню и через некоторое время вернулась, держа в руках довольно большую лаковую шкатулку. Внутри, на ярко-малиновом бархате лежало ожерелье Смирницкого.

– Какая красота, – прошептал Краснов. – Знаешь, в нем действительно есть какая-то древняя сила…

– Возьми. Оно твое. Кира от него отказалась.

– Правда? Почему?

– Она сказала, что привыкла к нему с детства. Видишь ли, мы считали, что это грубая безделушка… Просто игрушка, понимаешь? И Кира любила эту игрушку, таскала по дому, цепляла на кукол и на занавески, изображала в нем Хозяйку Медной горы на празднике в школе… Кира практически не снимала ожерелье… Она уверяет, что вобрала и впитала все силы, какие мог дать ей этот талисман. Если принять во внимание, что она пережила и как она это пережила – я склонна верить ее словам. И этому бесценному артефакту тоже. Забирай.

Владимир Дмитриевич с благодарностью принял шкатулку в обе руки, как хлеб-соль.

Владимир Краснов женился на своей невесте Ирине через три месяца. На свадьбе были специально приехавшие из Москвы его брат Марк и племянница Кира. Кира уже ждала ребенка. После свадьбы немолодые молодые остались жить в петергофском доме. Таким образом, Ирина получила желаемое, но в нагрузку к дому пошла и Зинаида Германовна, которая внимательно следит за тем, чтоб жена «не очень-то командовала», и держит весь дом в подчинении и трепете. Чувствует она себя великолепно и умирать, похоже, не собирается в принципе.