Сердцевина яблока: Демифологизированная история The Beatles

С другой стороны, абсолютное молчание прессы по поводу Маккартни способствовало поразительно быстрому распространению слухов о его смерти. Эти слухи захлестнули Соединенные Штаты осенью 1969 года, незадолго до выхода альбома «Abbey Road». Альбом еще сильнее подогрел и без того горячие слухи, потому что на обложку был помещен Пол с закрытыми глазами и босой, что, видимо, должно было означать его воскрешение из мертвых. Кроме того, на. обложке был изображен белый фольксваген с номером «28 IF». Это интерпретировалось как тонкий намек трех битлов на то, что, если бы Пол был жив, ему было бы сейчас 28 лет. Некий студент из Мичигана провел детальный анализ всех «намеков» и сделал вывод, что Пол погиб в 1966 году в автомобильной катастрофе. В широкий эфир этот слух запустил диджей из Детройта Расс Джибб. Другие диджеи Среднего Запада подхватили «новость», и вскоре об этом говорила уже вся молодежь Америки.

Хотя никто не обвинял ни Capitol Records, ни АВКСО, ни кого-либо из битлов в инициации этого мифа, особых мер к его развенчанию никто не принимал. И не удивительно: продажи «Abbey Road» стремительно росли, ибо ничто так не стимулирует спрос на произведения художника, как его смерть. Магазины грампластинок сообщали о резком росте спроса не только на «Abbey Road», но и на все выпущенные ранее пластинки Beatles. Один магазин додумался до того, что поместил в газетах объявление о продаже шести последних альбомов Beatles в траурной упаковке. В результате «Abbey Road» был продан в количестве более пяти миллионов экземпляров — на миллион больше, чем любой предыдущий альбом Beatles. Понятно, что Аллен Клейн довольно улыбался.

«Abbey Road» был последним альбомом, который Beatles записали вместе, но не последним выпущенным ими. Таким альбомом стал «Let It Ве», записанный еще зимой 1969 года в холодной, негостеприимной студии лондонского пригорода Твикенэм. То был период спада творческой активности Beatles, вызванного обострившимися разногласиями между ними. Присутствие в студии кинооператоров еще больше усиливало напряженность в их отношениях. В конце концов альбом был заброшен и пролежал незавершенным вплоть до весны 1970 года. Разногласия между битлами, в особенности между Джоном и Полом, возникали и до «Let It Be», но если раньше они разрешались по-дружески, то теперь дело доходило до открытых столкновений. Когда Пол Маккартни пытался расторгнуть партнерство с Beatles через суд, каждый из битлов в своих показаниях свидетельствовал об этих спорах. Дерек Тейлор особо отмечает, что хотя Пол с Джоном давно уже расходились во мнении по многим вопросам и ругались из-за того, кому быть их менеджером, но теперь все больше росла пропасть между их музыкальными вкусами.

Первым битлом-раскольником стал, как это ни странно, Ринго Старр. В конце 1968 года, когда записывался «Белый альбом», Ринго объявил, что покидает группу. Правда, спустя несколько дней он вернулся.

«Я устал, у меня пропала охота что-либо делать, — говорит он. — Решил отдохнуть неделю-другую, а когда вернулся к работе, все снова встало на свои места». Он, однако, добавил несколько резких слов в адрес Пола: «Пол — лучший бас-гитарист в мире, но он слишком упрямый — готов часами долбить об одном и том же, пока не настоит на своем. Может, это и достоинство, не знаю, только у нас это неизбежно приводило к творческим спорам».

Друзья говорят, что Пол придирался к Ринго, особенно в последнее время. Пол сам отличный ударник, и Ринго начал чувствовать себя лишним в группе. Позже Пол почувствовал что-то вроде легкого раскаяния, так что вернувшегося в студию Ринго ждали барабаны, утопающие в цветах.

Следующим диссидентом оказался Джордж. Хотя Пол утверждает, что Джордж спорил со всеми битлами, сам Джордж настаивает на том, что ссорился он только с Полом. С тех пор как группа перестала гастролировать, «тихий битл» сочинил множество новых песен. Недавно он вернулся из Штатов, где играл со многими ведущими музыкантами в спокойной, дружеской атмосфере.

«Эта атмосфера была полным контрастом тому высокомерному отношению, которое Пол многие годы проявлял к моей музыке, — говорил Джордж. — При обычных обстоятельствах я старался этого не замечать, всегда уступал ему, дабы не портить себе кровь, даже в тех случаях, когда он отказывался записывать мои песни. По возращении из Штатов я был в прекрасном расположении духа, но отрезвление наступило очень скоро: я понял, что передо мной все тот же Пол. Перед кинокамерами, которые нас снимали, он опять стал придираться к моей игре».