Сердцу не прикажешь

По щеке Элизабет скатилась слеза. С тех пор как она стала достаточно взрослой и, заглянув в карие глаза Джейка, уловила непостижимый свет, который они излучали, дед стал для нее самым близким на свете человеком. Все говорили, что глазами она очень похожа на деда. Невидимая нить, связывающая их, оборвалась полтора года назад, в прекрасный летний день. Элизабет стояла на крыльце дома, в котором жил Джейк. Все произошло прямо у нее на глазах.

Врачи сказали, что это удар. Дед не вынес известия о трагической гибели родителей Элизабет во время аварии на скоростной автостраде.

Сердце Элизабет тоже едва выдержало тогда. Она находилась в состоянии глубокого шока и не чувствовала боли. В ее памяти всплыла мрачная атмосфера подготовки к похоронам, недели и месяцы одиночества, казавшиеся вечностью. Единственной ниточкой, связывающей ее с жизнью, стала надежда. Элизабет надеялась, что Джейк выздоровеет и вернется к ней. Но шли дни, и проблески надежды становились все реже и реже.

В тот яркий летний день Джейк упал на ступени старого деревянного крыльца. После перенесенного удара он утратил речь, ничего не воспринимал и был одинаково безучастен к появлению внучки или дородного медбрата, который брил его два раза в неделю.

Элизабет опустила плечи и как-то сникла, обхватив себя обеими руками. Она едва сдерживала рыдания. Она сжала руки в кулаки, пытаясь справиться с минутной слабостью. Сколько ни плачь – это не поможет ни Джейку, ни ей самой.

Нащупав в коробке на ночном столике бумажную салфетку, Элизабет решительно утерла слезы. Она даже удивилась, что после полутора лет непрерывного эмоционального напряжения еще не утратила способности плакать.

– Ну, хватит, – наконец сказала она и решительно встала.

С тех пор как Джейк заболел, он полностью утратил способность двигаться. Тем не менее предохранительное ограждение на кровати было постоянно поднято. Когда деда поместили в больницу, его тело под тонким больничным одеялом выглядело массивным. Потом он начал таять прямо на глазах, и в конце концов под одеялом осталась лишь тень того, что в прошлом было телом Джейка.

Тыльной стороной ладони Элизабет прикоснулась к щетине на ввалившихся щеках. «Завтра день бритья», – подумала она. Эта мысль оживила в памяти картины прошлого. Вот Джейк, взяв в руки старую опасную бритву с костяной ручкой, скребет впалые щеки. Элизабет, устроившись на краешке ванны, наблюдает за ним. В этот момент дед заводит свои нескончаемые истории.

Больше всего на свете Джейк любил рассказывать о Лидии, своей жене и бабушке Элизабет. Он счастливо прожил с Лидией бок о бок сорок три года. Рассказы Джейка пробуждали у Элизабет мечты о грядущем избраннике, которому суждено стать источником добрых и радостных воспоминаний для нее самой.

Неожиданно на фоне этих видений перед глазами Элизабет возникло улыбающееся лицо Квинта Лоренса. Она отогнала видение и попыталась вновь сосредоточиться на мыслях о Джейке.

Джейк был наделен талантом рассказчика и без труда мог представить свое повествование в лицах. Слушая деда, Элизабет либо каталась по полу от смеха, либо заливалась слезами над несчастной судьбой кого-то из его героев. Войдя во вкус повествования, Джейк доставал из чулана Джунипера, старую куклу-марионетку, с которой не расставался с детства. Вдвоем Джейк и Джунипер принимались сочинять такие небылицы, что Элизабет могла часами слушать их, разинув рот от удивления.

– Как странно, Джейк, – сказала Элизабет, дотрагиваясь кончиками пальцев до бледной щеки деда. – Я, кажется, совсем разучилась мечтать.

«А что же стало с Джунипером?» – подумала Элизабет. Уже несколько лет милая, старая марионетка не попадалась ей на глаза. Тут Элизабет вспомнила о ящике с запыленными куклами, который она оставила посреди квартиры. Надо надеяться, Грант хоть немного прибрал там. Зная его аккуратность, Элизабет могла рассчитывать на это. Сама она была не в состоянии подняться, чтобы навести порядок. Мысль о том, чтобы остаться сейчас одной, казалась ей невыносимой. Уж лучше остаться здесь, рядом с Джейком.

Но Джейк был не с нею. Элизабет дотронулась до хрупкой, покрытой рыжеватыми веснушками руки деда. Он далеко, и она не в силах достучаться до него.

С ней нет ни деда, ни родителей. Кончились деньги, которые Элизабет получила по страховке за гибель отца. Единственной реальностью оставалась тень того человека, который ей был так дорог. А еще счета. Нескончаемая вереница счетов.

– Я осталась совсем одна, дедуля, – с трудом выговорила Элизабет. – По ночам кажется, что одиночество душит меня.

Джейк не слышал ее. Он даже не пошевелился. Посидев еще немного, Элизабет наклонилась и коснулась губами посеребренных сединой бровей. Мысленно попрощавшись, она поднялась.

4

По залу разносились упругие аккорды джаза. Звучал «Коричневый кувшинчик», любимая мелодия Джейка. Толпа, заполнившая танцплощадку Хрустального зала, в недоумении замерла, не зная, как подступиться к этому ретро.