Сердцу не прикажешь

Элизабет растерянно заморгала глазами. Для оформления столов во время очередного сеанса психологического тренинга она использовала не столь крупные экземпляры. Этому, по-видимому, не менее тридцати лет. Элизабет не заметила этикетки, которая обычно втыкается в устланную мхом землю. Однако сумма со многими нулями прочно засела в ее памяти.

– Квинт, это невозможно… – начала Элизабет. – Я не могу… То есть мне не следует…

– Я могу, мне следует, и я это сделаю, – с улыбкой прервал ее Квинт. – Ты заслужила. Ты сумела мастерски составить меню. Ты прекрасно продумала, как проиллюстрировать тему экономии времени. У тебя образное мышление, и я мог наглядно представлять свои примеры.

Элизабет даже не ожидала, что Квинт с таким энтузиазмом воспримет ее первую работу. Он еще не вышел из образа, в который погружался на время выступления перед публикой. Казалось, что мысленно Квинт все еще мчится по спринтерской дистанции.

– Ты заходила на семинар? Я видел тебя в зале утром, – сказал он.

– Да, – ответила Элизабет. – Мне хотелось прочувствовать твой стиль. Надеюсь, это поможет мне в дальнейшей работе. – Она решила, что постарается побывать на всех выступлениях Квинта и постарается извлечь как можно больше опыта из его занятий. Жаль, конечно, что ее возможности зависят от Мадж. – А я и не думала, что ты заметишь меня, – смущенно добавила она.

– Еще бы не заметить, – с улыбкой подтвердил Квинт. – Стоило мне взглянуть в твою сторону, как я терял ход мысли. А это что – новая форма для сотрудников? – вдруг спросил он. – Мне нравится…

Элизабет порывисто подняла руку к груди. На ней было платье с довольно глубоким вырезом, которое она долго не решалась надеть на работу. По щекам девушки разлился румянец смущения. – Да, кстати, – словно вдруг что-то вспомнив, сказал Квинт. – Есть что-нибудь новенькое о пропавшей кукле?

– Ни звука, – ответила Элизабет, нахмурившись.

– Плохо, что ты не застраховала ее, – заметил Квинт, сочувственно глядя на девушку.

Элизабет кивнула. Грустно, что для Квинта Каспер не более чем вещь, имеющая определенный денежный эквивалент. Ему трудно понять ее чувства. Для Элизабет Каспер – это фамильная реликвия, часть достояния ее семьи. И это еще не все. Теперь, когда Каспера не было, Элизабет весьма чувствительно ощущала его утрату. Боль засела где-то глубоко внутри. Элизабет хотелось, чтобы Квинт прижал ее к груди и утешил, как в тот момент, когда они вместе обнаружили пропажу Каспера.

– Мне пора! – Взглянув на часы, Квинт вскочил со своего места. – До деловой игры осталось всего две минуты. Давай сходим куда-нибудь сегодня вечером?

Через стол Квинт дотянулся до руки Элизабет. Она не могла произнести «нет». Глядя в глубокие глаза Квинта, она не могла произнести ни слова, а лишь кивнула в ответ.

Квинт вышел из кабинета, а Элизабет еще долго продолжала сидеть без движения. Рука хранила тепло его прикосновения. Она взглянула на деревце в фарфоровом горшке. У нее было ощущение, что внутри нее пронесся ураган, и она никак не может оправиться от его разрушительных последствий. Двигаясь словно во сне, Элизабет собрала со стола необходимые документы и направилась к зданию бассейна. Булочка так и осталась лежать на салфетке нетронутой.

Примерно в пять часов Элизабет обнаружила Квинта за одним из столиков в углу Хрустального зала. Он допивал кофе в обществе своих слушателей. Никем не замеченная, Элизабет некоторое время наблюдала за ними. Многие слушатели походили на банковских служащих. На мужчинах были неброские костюмы в мелкую полоску и аккуратно завязанные галстуки. Стремление вскарабкаться вверх по лестнице успеха наложило отпечаток и на облик двух дам, находившихся в этом обществе. На обеих деловые костюмы и однотонные блузки.

Квинт заметно выделялся из этой компании. Он был без пиджака, рукава рубашки закатаны, галстук в яркую полоску свободно болтался на груди. Квинт выглядел усталым и возбужденным одновременно. Он так и излучал жизненную энергию.

Заметив стоявшую в дверях Элизабет, Квинт расплылся в улыбке. На душе у нее стало тепло. Оставив слушателей, он подошел к ней.

– Ты мало походишь на ведущего серьезного семинара, – заметила Элизабет, указывая на приспущенный галстук и расстегнутую рубашку.

– Извини, увлекся, – ответил Квинт, поправляя рубашку и приглаживая рукой волосы. – Пойдем? – наконец обратился он к Элизабет.

– Прости, Квинт, но мне, кажется, не удастся составить тебе компанию, – ответила Элизабет с искренним сожалением.

– Что-нибудь случилось? – Квинт был разочарован не меньше ее.

– Да. Только что позвонили из больницы. У них возникли проблемы, касающиеся моего деда. Мне надо туда подъехать.

Квинт нахмурился.

– Персонал больницы обязан заботиться о пациентах. Они получают за это деньги, – заметил он. – Ты должна быть строже. Да и на поездки туда-сюда нужна уйма времени, да это и накладно.

Элизабет выпрямилась. Ее словно обдали холодной водой.

– Дело не только в деньгах и затратах времени, Квинт, – попыталась объяснить Элизабет. – Я люблю деда, а не просто по необходимости ухаживаю за ним.