Сердцу не прикажешь

Квинт понимающе поднял бровь. Их взгляды встретились. На какую-то долю секунды Элизабет уловила в глазах Квинта то же выражение, что и на стоянке около больницы. Но в холле были люди, и оба чувствовали себя скованно.

– Мне пора, – сказал Квинт, но не двинулся с места. Вдруг, словно приняв важное решение, он тряхнул головой. – А ты не согласилась бы прийти ко мне на коктейль в пятницу вечером?

Вопрос застал Элизабет врасплох. К тому же взгляд Квинта блуждал по ее фигуре, лаская, словно теплые, нежные руки. Они проведут вечер вдвоем! От этой мысли у Элизабет закружилась голова. «Нет-нет, – вдруг подумала она, – нужно отказаться». Элизабет напомнила себе о правилах, определяющих отношения работников фирмы и клиентов, но доводы рассудка растворились под напором нахлынувших чувств.

– Звучит заманчиво, – услышала она тем не менее свой ответ. Почему эти слова слетели с губ? Отказаться после них было уже неудобно. К тому же ее ответ выглядит не менее легкомысленно, чем новое платье.

Квинт сорвал с головы фуражку и в знак признательности прижал ее к сердцу.

– Я буду ждать этого часа целую неделю. – Он церемонно раскланялся и, вертя фуражку в руке, зашагал прочь.

Квинту показалось, что двери лифта на лестничной площадке хлопнули. Он как раз целился в шар под номером четыре и, ударив, промазал. Шар пролетел всего в двух дюймах от лузы. Тут раздался звонок в дверь.

– Ну ты и мазила. Пора бы уж тебе хоть раз попасть! – фыркнул Джордж Кин и принялся натирать мелом кий.

– Не обращай внимания, Квинтон, – вмешалась Элеонора, откинувшись на спинку глубокого кожаного кресла. – Просто, встречая достойного соперника, Джордж не любит в этом признаваться, – добавила она, бросив через бильярдный стол добродушный взгляд на своего супруга.

– Делай свой коронный удар, Джордж, – ответил Квинт. – А я пойду открою.

Он оставил гостя за разработкой сложной серии ударов, а сам поспешил к двери. Последние двадцать минут Квинт регулярно поглядывал на часы. Отпирая отделанную ореховым шпоном дверь квартиры, он надеялся, что его ожидания не будут напрасны.

На выложенной мрамором лестничной площадке стояла Элизабет. Войдя в прихожую, она небрежным движением сбросила черный плащ на руки оторопевшего Квинта. Да, тут было от чего потерять дар речи! Через обнаженное плечо струилась серебристая цепочка крошечной сумочки. Нежная кожа матово поблескивала в неярком освещении прихожей. На Элизабет было потрясающее черное платье с перламутровыми пуговками. Глубокий вырез и короткая юбка соперничали друг с другом, открывая взору прекрасное тело. Квинт никак не мог прийти в себя при виде этой новой, почти незнакомой Элизабет.

«Ты был прав, старина, – заметил он про себя. – Дай ей час на сборы, и она будет выглядеть на все сто. Просто дух захватывает!»

– Ты ведь сказал – в семь тридцать? – спросила Элизабет, с сомнением глядя на кий в руках Квинта.

– Гм… да. Конечно. Проходи. Мы устроились в бильярдной, – добавил он, перехватив ее недоуменный взгляд.

Квинту показалось, что в глазах Элизабет промелькнуло разочарование. Пока они шли через коридор, отделанный панелями из орехового дерева, он размышлял над увиденным. По пути Элизабет остановилась, чтобы полюбоваться великолепной резной ширмой. Потом она задержалась в просторной гостиной с высоким потолком и лоджией во всю стену. Отсюда открывалась великолепная панорама вечернего города. Квинт не торопил девушку.

Пока Элизабет осваивалась в новом месте, Квинт тоже не скучал. Вид, открывавшийся благодаря глубокому вырезу платья на спине, по его убеждению, представлял ничуть не меньший интерес. Нежная кожа Элизабет живо напомнила Квинту об их единственном танце. Отогнав непрошеные мысли, Квинт пригласил ее пройти дальше.

Они вошли в бильярдную. Увидев гостей, Элизабет сникла, и Квинт сразу же догадался о причине ее разочарования. Он не предупредил ее, что пригласил Кина с супругой. В душе Квинт проклинал себя за забывчивость. Тут его взгляд вновь упал на смелый вырез вечернего туалета Элизабет. «Может, это и к лучшему, – подумал Квинт. – Встреча с Элизабет наедине могла бы стать для меня серьезным испытанием».

Элизабет быстро сумела взять себя в руки. Супруги Кин приветствовали ее, как старого доброго друга. Оставив Элизабет поболтать с Элеонорой, Квинт направился к бару, чтобы налить гостье бокал вина. Элизабет выглядела настолько элегантно, что своим присутствием могла бы сделать честь любому обществу. «Интересно, а могла бы она занять место в моей жизни?» – вдруг подумал Квинт, передавая ей бокал, и замер, ошеломленный этой мыслью.

– Элизабет, я слышала, что на семинарских занятиях Квинта ты творишь просто чудеса, – обратилась к девушке Элеонора.

Глаза Элизабет засветились от похвалы.

– Я все время твержу Джорджу, что он должен представить Элизабет на должность начальника бюро обслуживания, – продолжала Элеонора, водя по краю бокала мартини пальцем, украшенным великолепным перстнем.