Сердцу не прикажешь

Вивиан слишком хорошо знала Ники, чтобы не понять, что он говорит неправду. Стараясь не расплакаться, она сжала кожаное ухо в руке. «Слезы тут не помогут, – подумала она. – А что поможет?» Вивиан хотела обнять Ники, но он, отстранившись, забился в дальний угол кровати.

– Ну пожалуйста, расскажи мне правду, – ласково уговаривала она сына.

– Я ничего не знаю!

Знаешь, хотелось закричать Вивиан, но она не осмеливалась произнести эти слова вслух. Она не могла в глаза назвать собственного сына лжецом. Даже в такую минуту не могла.

Только что она была счастливейшей женщиной на свете. Но грань, разделяющая в этом мире радость и страдание, подчас столь зыбка, и невзначай Вивиан перешагнула через нее. Байрон – человек добрый, благородный и достаточно уступчивый. Однако существовала одна область, в которой он демонстрирует абсолютную непреклонность. Когда речь идет о чести и неподкупности, он подходит не только к себе, но и близким ему людям со строгостью, которой отличались, вероятно, рыцари эпохи средневековья. Однажды Вивиан слышала, как Байрон сказал: «Запятнанная честь – это нонсенс». И из его уст это не звучало как преувеличение.

Беда в том, что Вивиан разделяла убеждения своего жениха. Получается, что внутри этого средневекового замка Ники нет места? Вивиан с нежностью смотрела на сына, раздираемая любовью к двум несовместимым существам.

К утру понедельника нервы Элизабет были натянуты, как струна. Цифра пять, маячившая в глубине сознания, выросла до угрожающих размеров. Именно столько дней оставалось до завершения работы Квинта в отеле. Мало того! Банкет по случаю помолвки Элледж и Томпсона должен был также состояться через пять дней. «Ладно, по крайней мере к следующим выходным все будет кончено», – мысленно утешала себя Элизабет. Она подаст заявление об уходе и покинет «Парквей Армз Отель», не испытывая угрызений совести, что покинула свое место, не доведя дело до конца.

Ее мучило лишь одно. В отличие от Квинта, готового с легкостью покинуть ее, Элизабет было непросто оставить свою работу. Благодаря наследству она решилась на кардинальные перемены в жизни, однако уверенности в том, что она поступает разумно, у нее все-таки не было.

Элизабет мысленно отложила решение дилеммы на потом и поспешила в Чайный зал, где была назначена встреча с Вивиан Элледж. Она застала свою собеседницу сидящей у окна за маленьким столиком. Кончиком наманикюренного пальца Вивиан водила по узорам на белой скатерти. Элизабет отодвинула стул и села рядом. Взглянув на бледное, искаженное страданием лицо Вивиан, она встревожилась.

– Вы хорошо себя чувствуете, Вивиан? – осведомилась она.

– Конечно, – ответила та и, с трудом изобразив на лице улыбку, устремила на Элизабет неподвижный взгляд.

Та принялась возиться с папкой, которую принесла с собой, одновременно раздумывая, как бы потактичнее сформулировать следующий вопрос. Проработав довольно долго в бюро обслуживания, Элизабет твердо знала, что чем тщательнее ведется подготовка церемонии бракосочетания, тем больше бывает нервотрепки. В последнюю перед свадьбой неделю все причастные к этому событию люди обычно чувствуют себя, словно экипаж самолета, входящего в штопор.

– С мистером Томпсоном, наверное, не так-то просто найти общий язык? У него свои взгляды на это событие! – сказала Элизабет, стараясь, чтобы ее замечание звучало как можно небрежнее.

– Пожалуй, нет. Или, возможно, я этого не замечаю, – ответила Вивиан с задумчивой улыбкой. – Если обстоятельства вынуждают, Байрон умеет быть образцом тактичности.

«Второй промах, – подумала Элизабет. – Однако? Что-то здесь все-таки не так. Наверное, дела с помолвкой столь плохи, что Вивиан уже не может этого скрыть». Рискуя показаться навязчивой, Элизабет осмелилась задать очередной вопрос.

– А как Ники воспринимает все это?

Вивиан побледнела, положила руки на колени и сразу как-то сникла. Элизабет встревожилась и отложила в сторону папку.

– Что-нибудь случилось, Вивиан? – участливо спросила она.

Вивиан выпрямилась.

– Мне надо кое-что сообщить вам, – начала она, не поднимая глаз.

Движимая сочувствием, Элизабет инстинктивно подалась вперед, но Вивиан отстранилась, словно опасаясь, что излишняя близость подорвет ее решимость и помешает высказать все, что она хотела.

– Прошлой ночью я зашла в комнату Ники, – продолжала Вивиан, и, водрузив на колени сумочку, открыла защелку. Вдруг, словно настигнутая какой-то мыслью, она окинула взглядом зал и поспешно закрыла сумочку. – Простите, Элизабет, как это я не подумала?! Только не здесь.

– Может быть, поищем место поспокойнее? – предложила Элизабет и огляделась вокруг. Сердце забилось неровно, когда она заметила стоявшего в дверях Квинта. Он начал пробираться к ним сквозь заполненный посетителями зал.

– Да… пожалуйста, – с трудом промолвила Вивиан. – Это действительно очень важно.

– Что? – рассеянно переспросила Элизабет, вновь поворачиваясь к собеседнице.