Серебряная доля

Один из гномов, закатив глаза, постарался понезаметнее зевнуть. Старичок, впрочем, это просек - видимо, сказывался огромный опыт подобных рассказов - и сразу же разразился гневной речью. Из нее, по причине общих проблем автора с дикцией, получилось разобрать только: "Фирс Люцианович" (вероятно, имя старичка), "патриотизм", "родина", "вооруженные силы", "император". Девушки, дружно вздохнув, постарались побыстрее и понезаметнее скрыться на своих полках.

Остаток вечера до отбоя прошел невыразимо скучно. На полках было слишком темно, чтобы читать, слишком шумно, чтобы разговаривать. Спать оказалось тоже невозможно: речь старичка оказалась, при всей ее монотонности, весьма неритмичной, да еще постоянно прерывалась возмущенными взвизгами на воспитательную тему.

Гномы, впрочем, выход из создавшегося положения нашли довольно быстро - заткнув бородами уши, они грустно тянули очередное ведерко пива, оперативно доставленное очередным гонцом.

***

К счастью, по мере того, как дело шло к полуночи, речь ветерана становилась все более неразборчивой, а паузы в ней становились все длиннее. Наконец, старичок, прервав свои мемуары на полуслове, скинул кожаные тапочки, лег на уже застеленную койку, накрылся одеялом и тихо заснул. По вагону пронесся еле слышный вздох облегчения.

Вдруг один из гномов резко вскочил из-за столика, чуть не опрокинув ведерко с остатками пива, и быстро побежал в сторону купе проводника. Девушки удивленно переглянулись, но, услышав тихое позвякивание, исходившее оттуда, по достоинству оценили мудрость этого решения.

Гному пришла в голову очень своевременная мысль: если проводник предложит чай как обычно - то есть при помощи громких объявлений, Фирс Люцианович может проснуться, а это означало - продолжение монолога. А этого не хотел никто - буквально за пару часов вечер воспоминаний надоел буквально всем пассажирам до печеночных колик.

Полная женщина, туго затянутся в парчу, тихонько присела на полку к старичку, осторожно поправила ему растрепавшиеся волосы и заботливо подоткнула одеяло.

Увидев любопытные лица девушек, она со вздохом поднялась, разведя руками.

- Вы уж простите его. Как на пенсию отправили, так все хуже. Вот, на воды везу - может, полегчает.

- А что с ним? - сочувственно поинтересовалась Сийри.

- Сгорел на службе, - горько усмехнулась женщина. - Он же опоясанный рыцарь-оринит, по огню специализировался. Как мне говорили, он с десятком послушников одну банду в отольканских пещерах выслеживал. Там же нарвался.

Выбрались они оттуда втроем - он сам с парочкой послушников. Остальные без следа сгинули. А сам дед чуть от собственного колдовства не кончился - все пытался бандитов достать… С тех пор болеет.

Гномы из соседнего купе тихо присвистнули. Видимо, их тоже поразила эта история.

- Да уж… - сочувственно вздохнула Сийри. - Выходит, он не совсем врал?

- Не совсем, - улыбнулась женщина, глянув на сладко спящего ветерана. - У него в голове все перепуталось - когда свое рассказывает, а когда просто придумывает.

Но вы не обижайтесь. Пожалуйста.

- Хорошо, - покивала Сийри. - Не будем.

Гномы едва слышно зашептались - через минуту к женщине подошел бородатый эмиссар.

- Вот, возьмите, - пробормотал он, сунув ей в руку отливающий алым пузырек. - Должно помочь.

- Горное масло! - ахнула она. - Его ж в продаже с прошлого года не было!

- Свежее, - хмыкнул гном. - Как будет минутка - натрите его хорошенько. Только не затягивайте - масло не аптечное, по жаре испортится в момент.

- Спасибо… - прошептала женщина, в ее глазах стояли слезы.

- Не за что, - усмехнулся даритель. - Нам тоже охота покоя.

***

- Горное масло? - удивленно поинтересовалась Сийри.

- Лучшее лекарство от нервов на свете, - подтвердила Нита. - В общаге его в каждой комнате держали. Помнишь, я тебя еще накануне защиты диплома натирала?

- Так это оно? - расплылась в улыбке Сийри. - Да, шикарная вещь!

Внезапно ветеран, пошевелившись, что-то забормотал. Как потом утверждала Сийри, больше никогда она не видела, чтобы все - абсолютно все пассажиры вагона замерли в самых невероятных позах. Казалось, они не то, что стараются не шевелиться, а даже не дышать.

Женщина кошкой прыгнула к постели ветерана и осторожно капнула ему на висок из бутылочки. Старик мгновенно умолк, перевернулся на другой бок, тут же заснув еще бдительней, а в воздухе повис тонкий аромат чабреца. По вагону пронесся еле слышный вздох, и все вернулись к своим делам.

- Здорово, - подвела итог Сийри.

***

Утро оказалось хмурым. Сонные пассажиры, зевающий проводник - казалось, даже оранжево-красное солнце не выспалось и, кутаясь в пышные одеяла из серых облаков, до конца оттягивает момент, когда надо будет отбросить их в сторонку, начав светить по-настоящему.

Нита проснулась первой. Перегнувшись через разделитель между полками, она осторожно потормошила подругу:

- Вставай, дорогая, петушок пропел давно! - та недовольно заворочалась и, потянувшись во весь рост, насколько это позволяла полка, простонала:

- Как неохота вставать… Под утро сон самый сладкий.