Серебряная Игла

В тишине комнаты слышен только скрип половиц под тяжелыми шагами. Прихрамывающими. К нам поднимается отец. Незнакомец тоже это слышит, поворачивается к двери и просто ждет, когда та откроется. Отец стоит на пороге мрачный, как туча, но все-таки, прежде чем открыть рот почтенно кланяется чуть ли не в пояс. У моего родителя скверный и тяжелый характер, и этот жест вежливого почтения - чуть ли ни единственный, который мне доводилось видеть. Значит, кем бы ни был человек в черном - отцу придется с ним считаться, хочет он того или нет. И что-то мне показывает, что если бы была возможность избавиться от его визита - отец бы все для этого сделал. Но его мнения никто не спрашивал.

— Это правда необходимо? - спрашивает он, переводя взгляд с мужчина на меня - и обратно.

— Необходимо все, что мы посчитаем нужным, - холодно отвечает мужчина, подходит ко мне и вынимает книгу из мох сопротивляющихся пальцев. Взамен из другого его рукава, словно по волшебству, появляется костлявая рука, протягивающая взамен другую книгу. И снисходительно разрешающая улыбка в ответ на мой вопросительный взгляд.

Я хватаю подарок, отползаю в дальний угол и с жадностью впиваюсь в строчки.

— Я правда должен терпеть это здесь? - слышу скрипучий голос отца. - Для чего? Ждать. Пока однажды она… просто сожжет нас всех или поднимет мертвецов, или…

— Мы так решили. Ты принял наше предложение и взамен получил щедрую плату. Не слишком разумно обсуждать условия сделки, когда мы свою часть выполнили, а ты - нет.

— Мне не говорили, что я должен буду терпеть это… столько лет!

Что-то не так с книгой, которую дал мне незнакомец. Я понимаю это только сейчас, когда пытаюсь оторваться от чтения и сосредоточиться на их разговоре. История на страницах не отпускает, концентрирует мое внимание, вынуждая снова и снова вчитываться в один единственный абзац, написанный неряшливым, совсем не каллиграфическим почерком.

Почему отец называет меня «это»?

Или они говорят о чем-то другом?

О чем они вообще говорят?

Крепко жмурюсь, пытаясь сосредоточиться на разговоре, но смысл их слов неумолимо ускользает. Я уже вообще не понимаю, кто этот человек, откуда он взялся в моей темнице и почему вместе с ним пришел отец? Или они пришли по отдельности? Почему я вообще взаперти? Меня снова наказали?

— Ты будешь присматривать за ней столько, сколько нужно, - приказывает незнакомец, но я уже почти не понимаю, что это, о ком и почему.

— Если это станет неуправляемым - я использую сколу! - свирепеет отец.

— Нет! - рявкает человек в черном и резкий звук его голоса дарит мне еще пару мгновений рассудка. - Или ты будешь жалеть об этом всю свою жизнь. Вряд ли долгую.

Белоснежная страница книга затягивает в себя, словно в водоворот, заставляя думать о чем угодно, но только не о происходящем.

Глава четырнадцатая

Глава четырнадцатая

— Мой отец собирался использовать сколу, чтобы… - Я замолкаю, потому что просто не могу произнести это вслух.

Кайлер тоже молчит, но что-то в выражении его лица заставляет думать, что он и так знает, что я собиралась сказать.

— Ты знал, для чего это нужно, да?

Кивает, спокойно и отрешенно. Даже слегка разочарованно, как будто в первую очередь я должна была спросить что-то другое, более важное, а не вот эту банальщину.

— Черт, как я вообще могла это забыть?! - С досады хочется треснуть себя по загривку, хоть умом понимаю, что в тот день ко мне приходил совсем не простой человек, даже если пытался замаскироваться под таумати. Хотя, не так уж он и старался.

В тот день меня проверили. Посмотрели и пощупали, как жабу на разделочной доске. Только кишки не выпустили - и на том спасибо.

Всего несколько дней назад я думала о своих родителях как о людях, которые все равно меня любили, а резкими были только потому, что со мной всегда было много хлопот. Даже почти посыпала голову пеплом, раскаиваясь как минимум в половине вещей, которые делала просто чтобы разозлить отца, досадить матери или довести до слез Тэону за ее вечные придирки к моей внешности. Я поняла и признала, что была нужна своей семье, которая до последнего меня оберегала.

Но, как это всегда случается в дурных историях, в самый безмятежный момент на поверхность всплыл старый разбухший утопленник. Фигурально выражаясь.

— Ты же хотел от меня избавиться? - На всякий случай становлюсь подальше, потому что больше не могу доверять не то, что прошлому, а даже собственной памяти.

— Нет.

— И поэтому притащил ту маленькую дрянь.

— Вряд ли ты не заметила, что она была под стеклом, - напоминает Кайлер.

— Не уверена, что могу верить этим воспоминаниям.

— Мне всегда нравилась твоя разумная предосторожность, Йоэль, - лишь слегка улыбается он. Одними губами, потому что его взгляд так же холоден и непроницаем, как и стены вокруг. Хотя, пожалуй, даже в них больше жизни. - Хотя, должен признаться, некоторые твои поступки до сих пор вгоняют меня в ступор.

— Так зачем ты ее притащил, если не собирался отправить меня на тот свет?