Серебряная книга детектива

– Проходи. Чай будешь?

– Что вы, Таня! – совсем засмущалась та. – Я к вам посреди ночи вваливаюсь, а вы мне чай предлагаете…

По-русски Анаит говорила вполне чисто, легкий, бархатный акцент лишь придавал ее речи особый шарм. Взгляд был приветливым, хотя и заискивающим. И вообще, вполне симпатичная девчонка. Но тем не менее – тут ее никто не ждал.

Таня все же налила гостье чаю, коньяк убрала на верхнюю полку кухонного шкафчика. И произнесла:

– Анаит, ты меня, конечно, извини. Но откуда ты мой адрес узнала?

Та совсем уж закраснелась, нервно затеребила ладошки (хоть и мастер маникюра, а у самой ноготки коротко стрижены и безо всякого лака):

– Таня, мне так стыдно… Я… я ваш адрес из регистрационной книги переписала, еще давно…

Обычно у клиентов адресов не спрашивают, но в том салоне обожали рассылать письма – про эксклюзивные предложения да про сезоны скидок. А иногда, что весьма приятно, к посланиям прикладывали пробники косметики. Поэтому Татьяна оставила свой адрес в регистрационной книге. Правда, вовсе не для того, чтобы его переписывали с какими-то непонятными целями сотрудники салона.

Признание маникюрши неприятно резануло Таню, и она хмуро спросила:

– А зачем тебе мой адрес?

Девушка покаянно произнесла:

– Я виновата, я знаю. Но вы просто однажды сказали, что в рекламе работаете. А я ведь мечтаю копирайтером стать. Я филологический факультет закончила, у нас в Коканде. Могу и по-армянски, и по-узбекски писать, вот! А здесь, в Москве, по-русски тренируюсь, каждый день. Уже кое-что получается. Вот и думала вам свое резюме послать… Вдруг бы вы заинтересовались.

– Вообще-то в Москве резюме давно по электронной почте рассылают, – буркнула Татьяна.

То, что кто-то (пусть и милая девочка) запросто узнал ее адрес и посреди ночи явился в гости, продолжало напрягать.

– Я знаю, – Анаит умоляюще взглянула на нее. – Но только у меня ведь все равно компьютера нет.

«А интернет-кафе на что?»

Впрочем, задавать этот вопрос Татьяна не стала. Зачем дальше третировать несчастное создание? Да и явилась девушка сейчас явно не по поводу работы.

– А чего ты пришла-то? – поинтересовалась Садовникова. – Резюме, что ли, притащила? В половине третьего ночи?

Получилось грубо, но кто сказал, что с незваными гостями, особенно явившимися на исходе ночи, нужно быть вежливой?

Но провинциалов хамством не смутишь. По крайней мере, Анаит не обиделась. Спокойно ответила:

– Нет, не резюме. Тут другое…

Вскинула на Татьяну свои огромные, вечно виноватые глазищи и прошептала:

– Я по поводу Полины.

У Тани аж горло пересохло. Она с трудом выдавила:

– А… при чем здесь Полина?

И Анаит горячо, явно выплескивая давно накопившееся, заговорила:

– А при том, что я ее тоже ненавижу! Сама бы, своими руками, на куски изрезала!

«Ерунда какая-то, – мелькнуло у Татьяны. – Она меня провоцирует, что ли?»

Но послушать-то в любом случае будет интересно.

И тогда Таня достала из посудного шкафчика только что припрятанную бутылку коньяка. Две рюмки. Плеснула в каждую граммов по пятьдесят. И произнесла:

– Ты меня заинтриговала. Давай рассказывай.

* * *

Когда Анаит три года назад приехала в Москву, начинать ей пришлось с рынка. Кто ж в офис возьмет – без гражданства и с дипломом Кокандского пединститута? А на рынке было тяжко: приходилось по двенадцать часов, в любую погоду стоять за прилавком. Ее палаточка, хотя и крытая, в жару накалялась хуже адова пекла, а в холода никакие обогреватели не спасали. Плюс частенько бывали недостачи – со словами Анаит всегда управлялась лихо, а вот с математикой не особенно дружила. Плюс хозяин со своими вечными домогательствами… И, главное, перспектив никаких. На то, что удастся устроиться по специальности в Москве, Анаит даже надеяться не смела. Кому здесь нужны рекламщики, которые по-русски пишут с ошибками?

– Можно со временем, лет через пять, палатку выкупить и на себя работать, – мечтали товарки.

Анаит же от подобных планов сразу становилось скучно. Но если не она и не рекламщик, и не торгаш, то кто? И тогда Айрапетян вспомнила, как девчонками играли в парикмахерскую. Подружки всегда брали на себя роль косметологов или сооружали друг у дружки на голове фантастические прически. Она же мечтала делать маникюр. И – на детском, конечно, уровне – у нее получалось совсем неплохо. Да и сейчас ее собственные ногти, несмотря на физическую работу, выглядят, будто она каждую неделю в салон ходит. И соседки по квартире (снимали «двушку» на четверых) постоянно у нее просят маникюр сделать…