Серебряная корона

— Нет, — сказал Эк, зажмурившись и пытаясь соединить кончики указательных пальцев — простейший тест на трезвость.

— Полиция приехала этой весной на Форё и увидела в канаве в стороне от дороги совершенно разбитую машину. Никто из жителей ничего не видел и не слышал, а владелец машины вообще ничего сказать не мог. Но я-то знаю, что случилось, — сказал Хенрик и хитро поглядел на них.

Эк, не прошедший теста — его пальцы разошлись на десять сантиметров, — глубоко задумался.

— Владелец автомобиля был на праздничном ужине, — продолжал Хенрик. — Было выпито немало домашнего пива. В шхерах у нас его слабее семнадцати градусов не варят. На обратном пути машину занесло с дороги в поле, мужик вылез из нее и пошел домой пешком. Но машину-то надо забрать! Мужик сел в свой автопогрузчик и поехал на место аварии. Он попытался поднять машину вилками подъемника и опять уронил в канаву. Потом попытался снова, и опять не получилось. Тогда он так разозлился, что поднял вилки на максимальную высоту и вдарил ими по крыше со всей дури, и так раз за разом, пока не смял машину в лепешку. Вот эту-то лепешку и нашел Трюгвесон. Но никто, как уже сказано, ничего не видел.

— Черт, что же делать, Арвидсон? — засмеялся не к месту Эк. — Придется нам оставить машину здесь. Я точно пьяный.

— Могу отвезти вас в Висбю, — предложил Хенрик, энергично взмахнув рукой.

— Не стоит беспокоиться. — Арвидсон переглянулся с Эком. — Мы сами что-нибудь придумаем. Я просто сейчас туго соображаю.

— Можем попросить Верн отвезти нас. Она никому ничего не скажет. — Эк положил голову на стол и так засмеялся, что слезы брызнули из глаз.

— Ничего смешного! — сказал Арвидсон и оттолкнул его от телефона. — Оставь телефон! Одно слово Верн, и я задушу тебя галстуком!

— Можете ночевать здесь. Места много.

— Мы вообще-то на работе. А вдруг придется ехать на вызов? — Арвидсон вскочил и начал расхаживать взад-вперед. Время от времени он бросал сердитый взгляд на Эка, который все смеялся и не мог перестать.

— Один из вас может взять мой велосипед. За езду на велосипеде в пьяном виде никого еще не штрафовали!

— Арвидсон, отвези меня до города, я буду держаться за твою талию. О, мой рыцарь на стальном коне, отвези меня в Кнейпбю!

— Заткнись! А нет ли еще одного велосипеда?

— Можно поискать у Моны в сарае. Там есть несколько. Хотя это сейчас оккупированная территория, ваши товарищи ее оцепили. Можете пойти туда и взять сами. Там точно не заперто.

— Велосипедная прогулка под луной… Совсем неплохо. — Эк ехал на велосипеде Хенрика рядом с Арвидсоном. Тот нашел допотопный мужской велосипед с огромными колесами, ящиком для инструментов и объемистым багажником. Это был велосипед Ансельма. Человеку с ампутированными ступнями велосипед вряд ли скоро понадобится, как грубовато сострил Хенрик.

— Знаешь, что Хенрик Дюне сказал, когда ты вышел из комнаты?

— Нет, не знаю, — ответил Арвидсон, все еще в плохом настроении.

— Что всегда питал слабость к Моне. А это, между прочим, мотив для убийства!

— Не в этой стране, где разводы — скорее правило, чем исключение.

— Она, наверно, не хотела разводиться, — сказал Эк.

— Хенрик ведь гораздо лучший вариант, чем Вильхельм. Она, наверно, не знает, что есть возможность выйти за него замуж.

— Наверно, нет. За двадцать пять лет он не решился ей это предложить. Вроде тебя, Арвидсон. Ты — такой же.

Глава 32

Ансельм сидел на больничной койке с обиженным видом, озираясь невидящими глазами и прислушиваясь к непривычным звукам.

— Я же сказал, хочу, чтобы на мне была моя одежда, но чертова старуха, которая называет себя заведующей, утащила мои брюки! — завопил он, услышав Монины шаги. — Я спросил ее, может, она хочет залезть ко мне в постель и меня согреть, но она только поджала губы и ушла. Здесь были оба, и Кристоффер, и Улоф. Но найти мои брюки они не смогли.

Сосед по палате сел в постели и заулыбался, предвкушая очередное веселье. Скандалы, устроенные Ансельмом за один сегодняшний день, стали лучшим развлечением с тех пор, как в палату приходил женский хор «Лилии Шарона» петь на праздник святой Люсии. В тот раз тогдашний пациент, пьяница Альгот, которого выписали на прошлой неделе, увидев женщин со свечами и в длинных белых одеждах, решил, что попал на небо. Он даже заплакал. Затем он надел очки. И испугался, предположив, что угодил, наоборот, в преисподнюю. Не будь он глуховат, то понял бы ошибку с самого начала. А теперь, после такого религиозного откровения, он решил поехать домой и написать завещание в пользу прихода. Ансельм в качестве соседа по палате был не менее многообещающим.

— Мона, иди сюда, помоги мне надеть брюки, пока у меня жопа не отмерзла!

— Мне кажется, брюки взяли постирать.

— Их никто не просил мочить мою одежду! Вот сяду и напишу письмо премьер-министру, председателю Народной партии Бенгту Вестербергу! Здесь плохой уход!

— Он больше не премьер и не председатель! — прояснил ситуацию сосед по палате.

— Ах нет? Вот и хорошо, тогда у него есть время прийти и посмотреть, как обращаются с моими вещами! Я не останусь тут ни минуты! Мона, вызови такси!