Серебряная лоза (СИ)

Ворон орал и бил крыльями. Карл тоже что-то кричал, но разобрать было сложно. Хитринка пыталась поджать ноги, потому что ей казалось, они свисают наружу, а дверь экипажа всё ещё была открыта. Ружьё жёстко давило в бок, и удивительно, как ещё не выстрелило.

— Пригнись! — сказал Прохвост ей почти в самое ухо. — Не поднимай голову!

И вслед за этим их осыпало осколками стекла.

Марта сумела пробраться вниз, под сиденье, и потянула ворона к себе. Прохвост перелез через Хитринку и наконец захлопнул болтающуюся дверь.

— Ха-ха, выкусили? — засмеялся Карл и вдруг заложил такой резкий поворот, что Хитринка стукнулась головой о дверь по правому борту. — Думали, сможете меня догнать? Не с тем связались!

Затем он обернулся к своим пассажирам.

— Ну как, живы? Целы? Вот и хорошо. Ещё немного попетляем, а дальше уже поедем спокойно. Этих-то растяп я со следа легко собью, вот только не нагнали бы нас волки.

Глава 19. Прошлое. О том, как мастеров призвали во дворец

Наутро волк всё ещё был там, где его оставили накануне. Он поднял голову, оглядел вошедших, а затем вновь опустил морду на лапы.

Мастера осторожно подошли ближе.

— Ты держись подальше, — проворчал Карл, отстраняя хвостатого. — Тебе ещё вроде как есть ради чего жить, а мне так плевать. Эй ты, тупая зверюга, к ноге! Дай лапу!

— Разве послушает? — хмыкнул Ковар.

Но волк сообразил, что его подзывают. Поднялся со скрипом, неспешно подошёл. Голова его почти упёрлась Карлу в живот, красные глаза глядели внимательно. Карл попятился.

— Сидеть! — скомандовал он.

Затем осмелился, протянул руку, хлопнул зверя по корпусу и повторил команду:

— Сидеть, я сказал!

Волк послушно уселся.

— Хороший мальчик, — похвалил его мастер. — Ковар, угости-ка его угольком. А теперь дай лапу, пёсик!

Зверь довольно быстро понял, что от него хотят, хотя и выполнял все команды с задержкой, склоняя голову, будто спрашивая — это точно необходимо? Для чего заниматься подобным?

Вскоре он мог и сидеть, и лежать по команде, и приходить на зов, и отыскивать любого из обитателей маленького дома.

— Где братишка? — спрашивала, бывало, Каверза. — Ну-ка ищи братишку!

И ехала верхом, довольная. Правда, Карл это дело вскоре настрого запретил: не годится разъезжать по двору, где зверя могут увидеть посторонние.

И всё-таки тот своевольничал порой. Выходил сам, стоял, глядя на северо-восток, и поскуливал негромко. Что у него были за стремления, какая цель прежде была ему указана — поди пойми.

Вольфрам вскоре привык к волку. Осмелев, садился зверю на голову, между стоящих торчком ушей, нежно поклёвывал макушку, повторял:

— Хор-рош!

Карл дал новому питомцу имя: Верный.

— Нашего последнего пса так звали, — пояснил он, хмуро думая о чём-то.

— Нашего? — поинтересовался хвостатый. Карл ведь жил один.

Мастер не ответил, махнул рукой, ушёл в дом. Как выяснилось позже, напился.

Так и жили бы они странной маленькой компанией, каждый со своими горестями, но в целом почти счастливо, только в один из дней Эдгард приехал за Коваром.

— Мастера Джереона забрали во дворец, — хмурясь, сказал он. — Господин Ульфгар недоволен, что его работа не продвигается, так что затребовал к себе и мастера, и ученика.

— Не хочу я, — упрямо ответил Ковар, не представляя, как сможет встретиться с наставником после всего. — Да ведь я уехал, откуда им знать, где меня искать.

— Я же человек правителя, — грустно усмехнулся Эдгард. — Думаешь, случайно ты здесь оказался? Мне давно было велено за вами приглядывать, вот и отправил тебя сюда, где смог бы найти в случае нужды. Дома-то ты вряд ли засиделся бы. Вернуться на болота после того, как в городе пожил — это, знаешь ли… День, два бы порадовался, обошёл все родные кочки да пеньки, покормил комаров, а потом бы взвыл от тоски да сбежал, и ту ещё головную боль бы мне устроил — разыскивать тебя после. А здесь и делу моему помог, как смог, и находился под рукой.

— Не поеду, — замотал головой Ковар.

— И Грета у них в руках, — только и добавил торговец.

Раз дело обстояло так, то выбора, конечно, не было. Хвостатый собрался так быстро, как сумел. Надел наряд, привезённый Эдгардом — тот настоял, что во дворце следует выглядеть прилично. Пожалуй, впервые в жизни у Ковара появилась новая и подходящая по размеру одежда — не заплатанная и не посеревшая рубаха, отглаженные брюки и жилет по фигуре.

— Братишка, какой же ты красивый! — в восхищении вертелась Каверза вокруг. — Только волосы длинноваты. Хочешь, подкорочу?

И, заметив нерешительность хвостатого, добавила с лёгкой обидой:

— Да ты не сомневайся, я умею! Я в нашем переулке лучше всех с ножницами управлялась — и соседям хорошо, и мне монетка.

Девчонка возилась долго, но не обманула, дело она знала.

— Ну, теперь все девушки твои, — подмигнула она, слезая с табурета.

— И где только слов таких нахваталась, — заворчал Карл, подхватывая её и помогая встать на пол.

— Готов? — заглянул Эдгард. Он скурил снаружи, наверное, целую пачку папирос, и глупые несушки расклёвывали окурки.