Серебряная метель. Большая книга рождественских произведений

Тогда понял пастух, почему все животные и предметы в эту ночь были так добры и милосердны, что не хотели никому причинить вреда. Ангелы были всюду; они окружали Младенца, сидели на горе, парили под небесами. Всюду было ликование и веселье, пение и музыка; темная ночь сверкала теперь множеством небесных огней, светилась ярким светом, исходившим от ослепительных одежд ангелов. И все это увидел и услышал пастух в ту чудесную ночь, и так был рад, что открылись глаза и уши его, что упал на колени и благодарил Бога».

Тут бабушка вздохнула и сказала:

– То, что увидел тогда пастух, могли бы и мы увидеть, потому что ангелы каждую рождественскую ночь летают над землею и славословят Спасителя, но если бы мы были достойны этого.

И бабушка положила свою руку мне на голову и сказала:

– Заметь себе, что все это такая же правда, как то, что я тебя вижу, а ты меня.

Ни свечи, ни лампады, ни солнце, ни луна не помогут человеку: только чистое сердце открывает очи, которыми может человек наслаждаться лицезрением красоты небесной.

1904

Сергей Есенин (1895–1925)

Певущий зов

Радуйтесь!

Земля предстала
Новой купели!
Догорели
Синие метели,
И змея потеряла
Жало.

О Родина,

Мое русское поле,
И вы, сыновья ее,
Остановившие
На частоколе
Луну и солнце, —
Хвалите Бога!

В мужичьих яслях

Родилось пламя
К миру всего мира!
Новый Назарет
Перед вами.
Уже славят пастыри
Его утро.
Свет за горами…

Сгинь ты, английское юдо,

Расплещися по морям!
Наше северное чудо
Не постичь твоим сынам!

Не познать тебе Фавора,

Не расслышать тайный зов!
Отуманенного взора
На устах твоих покров.

Все упрямей, все напрасней

Ловит рот твой темноту.
Нет, не дашь ты правды в яслях
Твоему сказать Христу!

Но знайте,

Спящие глубоко:
Она загорелась,
Звезда Востока!
Не погасить ее Ироду
Кровью младенцев…

«Пляши, Саломея, пляши!»

Твои ноги легки и крылаты.
Целуй ты уста без души, —
Но близок твой час расплаты!

Уже встал Иоанн,

Изможденный от ран,
Поднял с земли
Отрубленную голову,

И снова гремят

Его уста,
Снова грозят
Содому:
«Опомнитесь!»

Люди, братья мои люди,

Где вы? Отзовитесь!
Ты не нужен мне, бесстрашный,
Кровожадный витязь.

Не хочу твоей победы,

Дани мне не надо!
Все мы – яблони и вишни
Голубого сада.

Все мы – гроздья винограда

Золотого лета,
До кончины всем нам хватит
И тепла, и света!

Кто-то мудрый, несказанный,

Все себе подобя,
Всех живущих греет песней,
Мертвых – сном во гробе.

Кто-то учит нас и просит

Постигать и мерить.
Не губить пришли мы в мире,
А любить и верить!

1917

«То не тучи бродят за овином…»

То не тучи бродят за овином

И не холод.
Замесила Божья Матерь Сыну
Колоб.
Всякой снадобью Она поила жито
В масле.
Испекла и положила тихо
В ясли.
Заигрался в радости Младенец,
Пал в дрему,
Уронил Он колоб золоченый
На солому.
Покатился колоб за ворота
Рожью.
Замутили слезы душу голубую
Божью.
Говорила Божья Матерь Сыну
Советы:
«Ты не плачь, мой лебеденочек,
Не сетуй.
На земле все люди человеки,
Чада.
Хоть одну им малую забаву
Надо.
Жутко им меж темных
Перелесиц,
Назвала я этот колоб —
Месяц».

1916