Серебряная осень

По словам Коляна, доклад описывал встречу за городом. Ничего особенного — патруль встретил одиночного человека. Проверили документы — всё в порядке, колдун ничего нехорошего не увидел, на расспросы человек отвечал уверенно, но старшего смутило, что он откровенно боязливо косился на ножи — это как раз был период, когда патрульные ходили с посеребрёнными кинжалами. В общем, старший вытащил кинжал, просто для проверки — и человек бросился наутёк.

Рефлекс сработал — ему пальнули вслед, причём ничуть не серебром. Попали несколькими пулями, человек упал… но когда подошли — увидели, что вместо человека на земле лежит совершенно голая тварь, как принято говорить — гуманоидных форм. С тремя дырками в спине, разумеется. И рядом валяются документы. Ауры, соответственно, уже нет. Никакого оружия — тоже.

Подивились, с собой не поволокли, только документ взяли. Уже в Гидрострое выяснили — человек пропал за городом три месяца назад.

И… собственно, всё. Никакого расследования почему–то не было — может, потому, что тогда других проблем хватало. А документ к Коляну попал банально — в дежурке лежала папка с документами, у которых истёк срок давности, и их попросту использовали для растопки.

— Офигеть, — протянула Маша. — Оборотень?

— А я откуда знаю, — сокрушённо развёл руками Ильин. — Больше в докладе ничего не было. Я и на документ обратил внимание только потому, что там были размашистые такие подчёркивания и восклицательные знаки. На сожжение — значит, повторов не было, перспектив не выявлено. Бросил в печку, и делов.

— Коль… а сейчас ты почему именно про это вспомнил? — спросил я.

— Да потому что к теме разговора. Вроде и человек. Вроде и не он… Только вот поди пойми — это реально было, или ребята что–то намутили?

Колян прав. Прошло больше десяти лет — концов уже не найти. Это не интернет, где найдётся всё. Но если сейчас это не включено во все циркуляры и инструктажи — значит, действительно разовый случай… если он вообще был.

И мы вернулись к пиву, сидру и пельменям.

Глава 23

К безопасникам мы в итоге не пошли — Колян сказал, чтобы не морочили голову и переночевали у него. В результате просидели в «Триаде» почти до полуночи, а потом отправились в его хрущёвку — она действительно оказалась одной из тех, что окружали бар. Казённая квартира, как и у меня — правда, двушка, так что Машу сразу отправили на диван во вторую комнату, а мы ещё с час проболтали, после чего Колян выдал мне пошарпанный матрас и драный, но вполне функциональный спальник, а сам завалился на тахту.

Несмотря на выпитое пиво, уснуть сразу не получилось. Из головы не лез описанный приятелем случай десятилетней давности.

Что это было? Реально какой–то оборотень? Не совсем — оборотнями тут именуют зверей, способных принимать человеческий облик. А вот чтобы двурукий–двуногий превращался во вполне конкретного человека — о таком слышать не доводилось. Единичный случай или вообще морок? Надо будет обязательно выяснить у исследовательского отдела нашей управы. Думаю, они и сами мне уйму вопросов зададут — как свидетелю появления ходячего мертвеца.

С этими мыслями я и уснул и, как ни странно, проспал ночь спокойно — видимо, «дошла» наконец–то двухдневная бессонница.

Проснулись с Коляном почти одновременно — в десятом часу. Растолкали Машу и сели пить чай — как и можно было предположить, из съестного у приятеля оказалось только печенье. Ну да неважно, сегодня рынок, будет где перекусить.

Тут я наконец–то вспомнил, что добыча за вчерашний день всё же есть — хозяин «Хантера». Держа одной рукой кружку с чаем, вытащил из кармана и развернул листок. Опаньки… Анклав. Не наш, здешний. Некий Лаврешов Владимир Андреевич, 1962 года рождения — 55 лет, значит… Провалился семь лет назад. И, что характерно — машина до сих пор числится за ним, хотя фактически она где? Правильно, сгоревшая торчит напротив церкви в Волково.

— Что там? — поинтересовался Колян, хрустя печенькой. Маша молча пила чай — правда, замученной не выглядела. В идеале купить бы ей на рынке приличную обувь вместо расползающихся кроссовок… Ладно, посмотрим.

— Машина, — я передал Коляну бланк. — Причём люди из этой машины пытались позавчера нас… — я помялся, — …сделать нам гадость, так скажем.

— Анклав, — буркнул приятель. — Так о чём вопрос? Сейчас пожуём, да сходим туда. За спрос денег не берут… с сил самообороны уж точно, — хохотнул он.

А вот это очень кстати — предложение, от которого не отказываются. Меня в Анклаве запросто могут послать — я никто, и Анклав, хоть и подчиняется законам города, по сути представляет собой «государство в государстве». А вот местный силовик, пусть и не из правоохранителей — совсем другое дело. Да и внешность у Коляна не та, чтобы ему отказывать.

— Ну что, Мария, посидишь здесь? — дежурно поинтересовался Ильин, когда мы одевались. Впрочем, Маша зыркнула на него — как ножом резанула:

— Ну уж нет, я с вами! А то опять мертвец какой набросится.