Серебряная подкова

- О маловер! Не вороти мою душу, - сказал он с досадой, осенив себя крестом. - Ишь как бесу-то полюбилось на языке твоем сидеть... Ступай-ка спать...

Когда Коля вернулся в свою комнату, он не мог заснуть, пораженный мужеством керженских пустынножителей - готовностью их пойти на любые лишения и жертвы ради веры. Ведь они правду ищут. Выгода им какая? Одно гонение. Откуда же у них такая сила? И за что идут на смерть? За букву "и" да за крест из двух пальцев?

Дедушка считал религию как нечто необходимое, без чего не проживешь. "Надо же во что-то верить", - говорил он, безучастный к спорам о различиях между "верой старой" и новым православием.

Однажды мать спросила его, почему не ходит он в церковь. Дедушка признался: "Когда-то ходил, Пашенька, но теперь мне там делать нечего". "А бог?" - удивилась мать. "Бог в человеке", - ответил он и стал ей доказывать, что "существование божественного начала можно человеку ощутить лишь в творческих поисках духа и в откровенных размышлениях, а не в церковных обрядах, совершаемых священниками ради корысти".

Коля вмешался в этот разговор. "А где же тогда бог?" - спросил он дедушку. Тот коснулся пальцем его лба: "Вот здесь, у источника твоей мысли! Только лишь простаки, - добавил он, - ищут его тень в церковных сумерках..."

Мать, конечно, также не отличалась набожностью, хотя в ее комнате угол и был заставлен иконами, а на столике перед ними лежали книги "Священного писания" в тяжелых кожаных переплетах. Никогда сама не принуждала сыновей читать молитвы, даже перед сном, или заучивать божественные заповеди.

После разговора с иноком Варфоломеем Коля зашел к деду.

- Почему же по государеву приказу велено казнить людей старой веры? спросил он, встревоженный, - Разве не все равно царю, как мы крестимся двумя или тремя пальцами?

- Дело-то, Коленька, не только в старой вере, - после минутного молчания начал дед, усаживаясь на диван. - Это предлинная история. В давние годы предки наши, славяне, поклонялись не Христу, а Ходячему Облаку - Сварогу. Потом они стали бить поклоны Солнцу - Дажбогу и, наконец, Грому Гремучему - Перуну да Матери Сырой Земле. В конце лишь десятого века пришло к нам христианство. Из Византии. Об этом хорошо написано в "Сказании о крещении Руси при Владимире". Первыми священниками у нас были греки. Многие русские не хотели креститься. Но после грозного приказа князя Владимира одни пошли к реке по принуждению, другие же в леса бежали. Однако древнеславянские верования сохранялись еще сотни лет, особенно в лесах Заволжья и на Севере - тамошний люд жил как отрезанный от крещеной Руси.

Не хотел ни церквей, ни архиереев, ни царских воевод.

В этих местах находили убежище беглые солдаты, холопы, а также те, кто задолжал казне, о ком тогда сложилась пословица: "Нечем платить долгу, катай за Волгу". Таковы были поселенцы наших керженских лесов, когда в 1653 году царь Алексей Михайлович и новый патриарх Никон решили ввести в русское христианство новшества, разослав по церквам указ о том, чтобы земные поклоны заменить поясными, чтобы креститься не двумя пальцами, а тремя... Староверы отказались выполнить указ и стали стекаться на поселение в керженские леса. К тому же наступил моровой год: в некоторых местах чума истребила целые деревни. Вслед за тем пошли неурожайные годы, голодовки. "Зло торжествует в мире, - говорили проповедники древлего благоверия. - Род христианский наказуется за то, что многие пошли по следам антихриста Никона...

Слуга дьявола не только новый патриарх, но и царь, от которого вышли всякие мучительства..." Ответом на эти проповеди защитников старой веры было распоряжение царя Федора: сжечь их "за великие на царский дом хулы...". Тогда по велению Питирима, нижегородского архиепископа, капитан Ржевский послал рассылыциков разнести по бревнам все кельи керженских староверов. Семьдесят семь скитов было разорено. Голова дьякона Александра, перекрестившегося в старую веру, скатилась под топором палача в Нижнем Новгороде, несколько старцев сожжено было на кострах у села Пафнушево. И сорок тысяч старообрядцев, не считая женщин и детей, бежало из керженских лесов за литовский рубеж, в подданство короля польского...

- Сорок тысяч? - удивился Коля, - За рубеж? А тамто жизнь праведная?

Дедушка не смог ответить, он только пожал плечами...

Вспомнился и другой рассказ - макарьевского кормщика, бывшего проводника парусных судов. Много повидал на своем веку этот старый моряк. Побывал он в Китае в Индии. От него и узнал Коля, что в разных странах у людей и боги разные.

- Бывало, идешь сотни верст - один бог, а переехал реку или горный перевал, смотришь - другой бог и вера другая. Когда же переплываешь море, там, на другом берегу, и подавно жди нового бога.

- Может, в других странах и не боги вовсе, а так одна выдумка, спросил Коля. - Разве могут быть границы на земле между небесными богами?

Старый моряк усмехнулся:

- Вот, сынок, этого сказать я не могу. На небе не был какие у богов там границы, не знаю...