Серебряная пуля

Чтобы избегать стычек с Мэрион Уинстон, Логан сделал еще один шаг для самозащиты. Визиты пациентов в институт они распределили так, чтобы больные не виделись друг с другом. Особенно осторожными им надо было быть с теми, кто больше всех любил жаловаться, и они по мере возможности ограничили их контакты с другими.

Система работала гладко. Но, конечно, было невозможно, да и вряд ли необходимо совсем изолировать пациентов друг от друга. В большинстве своем это независимые и изобретательные женщины. И, если бы они почувствовали, что от них хотят что-то скрыть, это лишь усилило бы их опасения и подозрения.

Конечно же, они нашли способ узнавать друг друга в приемной или на автостоянке — по одежде, по манере держаться, по учащенному дыханию и бледной коже. Тогда начинался разговор.

Они сравнивали свои ощущения, делали выводы. Похоже, никому не принесло вреда соединение Q. Это было хорошо. Ни у кого не наблюдалось от лекарства ни изнуряющих головных болей, ни потери аппетита, ничего из вероятных побочных явлений.

И, хотя никто из них не давал подписку на большее, чем прием лекарства, и как бы врачи ни уверяли, что это эксперимент и не следует ожидать чуда, все равно, как и любой больной, записавшийся на какой-то курс, именно этого они и жаждали — чуда.

А правда была в том, что лекарство, казалось, не дает вообще никакого эффекта!

Были и другие опасения и заботы. Пациенты с самого начала заметили, что врачи сравнительно молоды. И об этом говорили теперь все чаще. Действительно ли они знают, что делать? Есть ли у них опыт и достаточно ли они мудры, чтобы справиться с такой ответственной задачей?

Но чего они никак не могли знать, так это того, что Дэн Логан и его коллеги волновались не меньше них. Почему лекарство никак себя не проявляет? Да, они готовы были к тому, что возникнут непредвиденные побочные эффекты. Клиническая история соединения Q предполагала это. И уж какая-то активность лекарства должна была проявиться. Но теперь, не видя вообще никакого результата, они чувствовали, что напряжение, которое удавалось держать под контролем, стало прорываться.

В понедельник рано утром занятые своими больничными обязанностями, Логан и Сабрина услышали, что их вызывают по внутреннему телефону: немедленно явиться в амбулаторную клинику.

Там они увидели Рестона. Господи, как же зол он был.

— Ну вот, можем распрощаться со своей карьерой.

— О чем ты говоришь? — требовательно спросил Логан.

— Я обследовал одну леди. У нас теперь проблема токсичности.

— У кого это?

Он кивнул на комнату для обследований.

— Ханна Дитц. Клянусь, я даже не знал, что ей сказать.

— Сначала сам успокойся, — бросила Сабрина. — Что с ней?

Дитц, в свое время бежавшая из гитлеровской Германии, была пациенткой, которая охотно согласилась поменяться местами с Фэйт Берн. Она была любимицей Сабрины.

— Обильные кровотечения из десен, — сказал Рестон, — всякий раз, когда чистит зубы.

Наступило молчание. В других условиях такая жалоба вряд ли бы вызвала подобную озабоченность. Но Сабрина и Логан сразу поняли, что имеет в виду Рестон.

— Все признаки указывают на соединение Q, — добавил он. — А из-за чего еще может быть?

Сабрина зашла в комнату для обследования.

— Привет, Ханна, — обратилась она к седовласой тучной женщине. И тут же заметила в углу мужчину. Лысеющий, с жидкими неопрятными усиками. Ему пошел седьмой десяток, но он был на несколько лет моложе пациентки.

— Привет, Фил.

Фил — «компаньон» Ханны, он сопровождал ее в предыдущие два визита в институт.

— Привет, — отозвался он, едва поднимая глаза.

— Доктор Комо, — приятным голосом проговорила Ханна, с акцентом, заметным даже при этих простых словах. — О, я смотрю, здесь вся команда.

— Да, — кивнул Логан. — Доктор Рестон рассказал нам о вашей проблеме.

— Я не думаю, что это уж такая великая проблема. А ты, Фил?

Тот посмотрел на нее с нескрываемым обожанием.

— Надеюсь, нет.

— Просто немножко идет кровь, когда я чищу зубы. — Она бросила взгляд на друга. — Но Фил стал нервничать, потому что раковина делается красной.

— А вы не нервничаете?

— Я — да, но потому что он так воспринимает это.

— А если бы вы полегче нажимали щеткой? — спросил Логан.

Но было очевидно: лекарство разрушает протеин, обеспечивающий сворачиваемость крови.

Она пожала плечами.

— Нет, не замечала.

— Иначе говоря, — заметила Сабрина, — вы не чувствуете себя плохо?

Дитц улыбнулась.

— Не так уж плохо для женщины, больной раком.

— Хорошо, — решил Логан. — Я думаю, первое, что надо сделать, — взять кровь. И мы поймем, что происходит. Мы обследуем вас в ближайшие два дня.

Он повернулся к Филу.

— Боюсь, теперь вам придется подождать за дверью. Это недолго.

Он встал, и Логан увидел, как глаза мужчины повлажнели. Склонившись, он взял Ханну за руку, словно средневековый придворный, нежно поцеловал ее.

— Я буду рядом.

Результат анализа крови стал известен к концу дня. Он показал то, чего они и ожидали: время свертывания крови увеличилось. По крайней мере, один из протеинов работал плохо.

И это из-за соединения Q. Должно быть.

Когда результаты были готовы, они все трое ушли в пустой холл.