Серебряная река

– Я думаю, в целом там нормально. Бывают драки, но нечасто. Есть и наркотики, но так, самую малость.

– Охранники торгуют наркотиками?

– Не уверен. Но не думаю, что кто-то, совершенно посторонний, может прийти туда и начать продавать наркотики.

– А те, кто продает наркотики, делают это открыто?

Уборщик снова пожал плечами.

– Смотря что вы понимаете под словом «открыто». Не то чтобы открыто. Но начинаешь узнавать их в лицо. Некоторые из них – девушки. А если я могу узнать их в лицо, то, думаю, охранники тоже.

– А что представляют собой охранники?

– Охранники везде одинаковые. У меня с ними нет дел. Они особенно и не разговаривают с нами.

– А не слышали вы что-нибудь об убийстве? Об охраннике, которого посадили за то, что он кого-то избил до смерти?

Уборщик нахмурился и оперся об угол стола. Роза легла на спину и стала перекатываться к краю стола. Ей стало скучно. Ник выставил руку, чтобы не дать малышке свалиться вниз.

– Это было давно, еще до того, как я начал работать. Я там не так давно.

– Вы не знаете, из-за чего это произошло? Кажется, из-за девушки.

– Не знаю. О девушке я ничего не слышал.

– А Терри Джеймса вы знаете?

– Я знаю достаточно, чтобы держаться от него подальше. Я ведь всего лишь уборщик. У нас с этими людьми нет особых дел. Скорее с барменами…

– С барменами? Там есть администратор бара, Тревор Хупер. Вы его знаете?

– Знаю.

– И что вы о нем думаете?

Уборщик вздохнул.

– Он умный человек, но жизнь его потрепала. По этим причинам он иногда жестоко относится к людям – к некоторым из своих сотрудников. Парень озлоблен.

Ник удивился. Он допускал, что НВ может кого-то унизить, но не представлял, что в нем много резкости. Его острый язычок показался Нику скорее лаконичным и веселым, чем злобным. Но Нику не приходилось с ним работать, и он легко мог поверить в то, что НВ нетерпимо относится к лодырям и не выносит неповоротливости, особенно потому, что сам все делал основательно и точно. Уборщик заметил удивление Ника.

– Да нет, в целом он руководитель неплохой.

– Папа, я хочу есть, – захныкала Роза.

Ник смотрел, как его дочь катается по столу. Все цветные скрепки она сбросила на пол.

– Мне сейчас нужно отвезти дочь домой, – сказал он уборщику, – но я хотел бы еще с вами поговорить. Вы будете на работе на следующей неделе?

– Во все дни, кроме четверга. Это мой выходной.

– Хорошо, мы поговорим на следующей неделе. Извините… не могли бы вы еще раз назвать свое имя?

– Меня зовут Орландо.

– Очень приятно, а меня – Ник. Уборщик улыбнулся и погладил Розу по голове.

– Я знаю. Ciao, mi amor[60].

– A у нас будет кошка, – сказала Роза из-под руки Ника. – Ее будут звать Овсянка.

Орландо добродушно хмыкнул.

– Прекрасное имя. Очень подходящее имя для кошки.

Он шутливо помахал Нику рукой и ушел. Ник смотрел ему вслед. Уборщик заинтересовал его. В нем явно было чувство собственного достоинства, что показалось Нику любопытным. Английским Орландо владел лучше большинства других уборщиков, которых он встречал, правда, Ник всегда говорил с ними только о самых элементарных вещах. Но дело было не только в языке: в уругвайце сразу угадывалась какая-то внутренняя культура, у него было чувство собственного достоинства и, очевидно, он получил образование. Возможно, этому не стоило удивляться: если присмотреться внимательнее к тому неясному миру, который составляли эмигранты и изгнанники, там непременно должны были найтись люди с интересным прошлым. Ник стал лениво размышлять о том, какие можно было бы сделать документальные фильмы об этом мире. Кое-какие возможности открывались, особенно если рассмотреть проблему беженцев в целом, это по-прежнему представляло интерес в связи с возможной этической позицией нового правительства по таким вопросам. Но уругваец не был вновь прибывшим; он не был похож на испуганных жертв этнических чисток в бывшей Югославии, пытавшихся заработать несколько фунтов, чтобы накормить свою семью.

– Папа, мы скоро поедем?

Ник закинул дочь на плечо, взяв ее за талию. Малышка захохотала. Краем глаза он видел, что уборщик, стоя в дверях, наблюдает за ними.

Они поехали домой, где их ждала Кейтлин. Она пощекотала Розу, и та залилась хохотом.

– Смотри, что у меня есть! – закричала девочка, показывая свою кассету.

– А кто тебе больше нравится из «Спайс Гелз»?

– Овсянка, – ответила Роза.

– Прекрасно. – Кейтлин выглядела озадаченной. – Не могу вспомнить, кто из них Овсянка.

– Я тебе потом объясню, – сказал Ник, кладя на гриль несколько рыбных палочек и открывая банку готовых спагетти.

Кейтлин принесла ему стакан вина.

– Прими-ка вот это, – сказала она, – ты выглядишь совсем измотанным.