Серебряная река

– Давай, – ответил он. – Я вымотался. Это поднимет меня на ноги. Сегодня я это заслужил.

Уилл поднял брови. Казалось, он что-то хотел сказать Нику, но потом пожал плечами и улыбнулся с некоторой грустью.

Праздновали день рождения девушки, с которой Ник не был знаком. Она работала над спорным видео с участием карлицы-лесбиянки и школьницы, которым так восторгался Карл. Чердак был огромный, звуковые колонки закреплены на стропилах, а в углу размещалась аппаратура. Почетное место в этом обширном пространстве занимали бутылки водки и текилы с черными наклейками. Нежно пахнущие цветы были частью собраны в букеты, частью небрежно разбросаны по столу. Ник почувствовал, как кокаин стекает по задней стенке горла, и его чуть не вырвало. Он уже пожалел о своей оплошности и потянулся за текилой и апельсиновым соком. Кто-то разносил тарелки с печеными грушами в малиновом соусе. Ник оперся на что-то, оказавшееся неустойчивым. Взглянув вниз, он обнаружил, что это древняя детская лошадь-качалка, от гривы которой осталось лишь несколько прядей грубых черных волос.

– Как дела? – Уилл передал ему бутылку текилы.

– Неплохо. Уилл, не хочешь снова сходить со мной в тот клуб?

– Сегодня, что ли?

– Да, я хочу там кое-что выяснить. Еще раз поговорить с этим Ирвином.

– Да, но почему сегодня? Как мы туда доберемся?

– Возьмем такси. Не так дорого. Могу включить в служебные расходы. Послушай, ты что – собираешься сидеть здесь всю ночь, пока не одуреешь?

– Ну а чем здесь плохо?

– Посмотри кругом. Ты сможешь терпеть эту скуку?

Они взглянули на происходящее вокруг. Люди танцевали, сидели небольшими группами, разговаривали и смеялись. Все выглядело достаточно безобидно. Уилл снова повернулся к Нику:

– Что тебя тут так раздражает? Эти люди – не враги тебе. Посмотри вокруг. Это просто молодые ребята, которые не лодырничают, а стараются заработать деньжат В большинстве своем они отнюдь не аристократы. Пусть себе развлекаются. Я не замечал в тебе пуританской жилки, Ник.

– Не в том дело… просто… просто чего-то не хватает. Ты не чувствуешь, что здесь чего-то не хватает?

Ник был пьян. Он изрядно глотнул текилы и теперь испытывал неспособность вести беседу вкупе с нежеланием замолчать – сочетание, обычно порождающее поток чепухи.

– Чего не хватает?

– Все поверхностно, нет никакой глубины. – Нику представилась Кейтлин, легко скользящая по воде, ее тренированное тело, переворот и толчок в конце бассейна, капельки воды на голом плече. Он представил себе Тони, глядящего на нее, Тони, спускающего бретельки ее купального костюма, и постарался поскорее отогнать эти мысли.

– Послушай, Ник, это всего лишь вечеринка. Ну почему все должны сидеть тут и обсуждать, правда ли, что новые лейбористы продают профсоюзы, или говорить о духовной пустоте конца тысячелетия? Ты хочешь как-то восполнить отсутствие Кейтлин?

Ник вздохнул. Он понимал, что в его замечании было много грубости и самомнения. Он понимал, что в ответе Уилла скрыто прозвучал вопрос: а какое у тебя право критиковать? Что в тебе такого, что отличает от всех? И Уилл был полностью прав: Ник обычно всегда участвовал в этой игре, кругом были люди, желавшие отдохнуть. Он совсем не знал их, понятия не имел, каковы их мысли, как они строили свои жизни. И все же… Нику не очень нравился Рон Драйвер, но в тексте интервью были трогательные фразы, которые не давали ему покоя. «Я отдал всю свою жизнь профсоюзному движению… мне стало не до смеха». Крис Гейл был сумасшедшим, но он сидел в тюрьме, потому что небрежная система правосудия, видимо, предпочла внешнее правдоподобие, а не разумное сомнение. Самым важным сообщением в новостях был бизнесмен – «верьте мне, верьте мне, верьте мне, верьте мне», пытавшийся облететь вокруг Земли на воздушном шаре. Все говорило о существовании безжалостного, но неслышного апартеида, об издевательской сегрегации тех, с чьими историями считались и чье мнение имело значение, и тех, кого надлежало игнорировать. И Нику, который готовил передачу о Роне Драйвере и мог что-то изменить в деле Криса Гейла, вдруг показалось, что его возможности ограничены, что по сравнению с вечностью эти истории ничего не значат.

– Не обращай на меня внимания, я просто устал – ты прав. Но я прошу тебя поехать со мной в этот клуб. Я терпеть не могу ходить в такие заведения один. И мы можем поговорить с Ричардом Ирвином по поводу той статьи, которую пишет твой приятель. В прошлый раз было весело, правда?

Уилл рассмеялся.

– Хорошо, но ты отвезешь меня на такси туда и обратно. Давай поедем, но чуть позже, ладно?

– Конечно, конечно.

Вернулась Бобби со своим писателем.

– «Сальвадор» есть? – спросил писатель с мрачным презрением.

– Что? – резко и с раздражением сказал Ник, хотя понял, о чем его спросили. Ну и типчик.

– «Сальвадор дали», «чарли», – защебетала Бобби.

– Э-э… а-а-а… нет, извини, приятель. У тебя же наверняка есть крэк? Может, угостишь?

– Я с крэком завязал, – писатель со злостью смотрел на Ника.