Серебряная Роза. Сборник рассказов

В общем, все восемь моих жизней прошли недаром и оставили за собой воспоминания, которыми можно если не гордиться, то хотя бы наслаждаться. И только девятая, последняя, вызывает у меня легкое недоумение. Дело в том, что мы, кошки, девятую смерть чувствуем загодя. Первые восемь – нет, а девятую почему-то чувствуем. Даже странно, что при такой выдающейся жизни, как у меня, девятая будет всего-навсего от старости. Смешно. Я так часто жалел тебя с твоей одной единственной жизнью, что и мысли не мог допустить, что моя окажется короче. А ведь кошки, наверное, не попадают в рай. Я слышал, как твоя мама это Сережке говорила. Еще она говорила, что у животных души нет. Может и так, только почему же тогда мне так тяжело тебя оставлять? Знаешь, умей я писать, я бы все это тебе написал в письме, а так остается только еле слышно мурлыкнуть тебе на ушко.

Я ухожу. Ухожу, потому что последнюю, девятую смерть, нужно встретить достойно, что бы там ни было, и как бы она не произошла. Помню, ты как-то читал про викингов, у которых считалось, что в рай попадают только те, что погиб в бою. Достойная вера, она мне больше нравится, чем та, что у твоей мамы. Но у котов есть свое поверье.

Каждый, даже самый захудалый кот верит, что если в момент смерти никого рядом нет, а жизнь была прожита достойно (как у меня), то мы, коты, в награду за такую жизнь получаем броню и крылья. Одев эти броню и крылья, даже самый старый кот превращается в молодого и красивого дракона. Возможно, ты читал о них в сказках. Именно от гордых драконов мы ведем свой род, и в них мы превращаемся, прожив на земле девять кошачьих жизней. Поэтому, когда я уйду, не плачь, друг, мне и самому тяжело. Но драконы, как известно, умеют летать и гоняют тучи по небу, чтобы шли дожди. А в свое свободное время я буду прилетать к тебе, и именно над тобой буду разгонять тучи. Ты увидишь солнышко и улыбнешься. Поэтому, хоть я и ухожу, не плачь! И найди своему котенку такого же друга, каким был я для тебя.

Прощай. Твой Барсик. Мур.

***

Всё стало светлым

Иннокентий Давыдович задумчиво курил, глядя в окно. Шел дождик, даже не шел, моросил, мерзко шлепая по асфальту то тут, то там. Периодически мимо окна проезжала машина, противно шипя шинами по мокрой дороге. Вороны противно каркали на противных кошек. Все было противно. Все осточертело.

В дверь противно постучались.

– Иннокентий Давыдович, у нас компьютер сломался!

– Ты с ума сошел? Такими вещами Димка занимается! Или опять проспал? Так ему еще пени накрутят…

– Здесь Димка, Димка сам в шоке… компьютер в порядке! – хрипло пробурчал Димка из-за двери, – тут видимо сервак полетел. Который ГБС.

– Тот самый? – уточнил Иннокентий Давыдович.

– Больше некому. Или я чего-то не знаю.

– Ба! – проблеял начальник регистрационного бюро. Такого еще не было. И случилось же, аж противно… хотя нет, почему-то именно это было даже интересно.

Главный Банковский Сервер, в простонародье гэбээска, хранил информацию обо всех и вся. Сначала он был частным проектом, но со временем стал государственным. Иннокентий Давыдович даже представить себе не мог, что со всей его охраной, со всем его штатом программистов, техников, секьюрити и инженеров, с резервными системами питания и хранения информации, с невзламываемой системой защиты, ГБС в принципе не был способен сломаться. Даже представить себе такое было верхом кощунства. А как бы было хорошо!

– А что именно не так?

– Посмотрите сами, может хоть эффект присутствия сработает, – пожал плечами сисадмин и пошаркал кроссовками в кабинет. Начальник регистрационного стола пошел за ним. В углу комнаты сидели бледные родители и, широко вытаращив глаза на Иннокентия Давыдовича, крепко обнимали голубой сверток.

– Так-с, с чем пожаловали? – машинально протянул Иннокентий самым противным голосом, на какой был способен.

– Нам бы свидетельство на ребенка получить. Все честь по чести, зарегистрировали, родили, здоров…

– Свидетельство – не проблема, взнос зарегистрировали?

– И даже внесли уже!

– И налог?

– Мы все сделали, вы посмотрите по компьютеру. Осталось только получить бумажку!

– Какие сознательные! – одобрительно прокряхтел Иннокентий Давыдович, и строго посмотрел на Димку с Никитосом, мявшихся в углу. Заполнив пароль, дав системе распознать отпечаток пальцев обеих рук и сдав образец крови, он с первого раза вошел в систему. Потом снова посмотрел на подчиненных, но те так и стояли с выжидающим видом. Значит, рано радоваться. Иннокентий Давыдович, не спеша, дабы не ошибиться, ввел индивидуальные налоговые и индивидуальные межбанковские номера обоих родителей, нашел ссылку на действительно зарегистрированного по всем правилам младенца, прошел по ссылке достаточно быстро и охнул, молниеносно покосившись как на Димку с Никитосом, так и на посетителей с искренним недоумением.