Серебряная роза

В зеленой гостиной замка, выходящей на север, тоже шла карточная игра, но ставки были скорее символическими, а разговоры куда более живыми и интересными; к тому же слуги выполняли свои обязанности с гораздо большим вниманием. Саймон лежал на диване в ночной сорочке и халате, горячий компресс из листьев мальвы смягчал боль в его раненой ноге. Елена склонилась над вышивкой; мужчины играли в карты. Ариэль то входила, то выходила из комнаты, и Саймон, занятый игрой и разговорами, не сразу сообразил, что она чаще отсутствует, чем находится в их обществе.

Проведенная вместе с ней ночь позволила ему на время забыть о своих опасениях.

— Чем это ты так занята сегодня? — рассеянно спросил он, когда Ариэль после довольно долгого отсутствия снова вошла в комнату.

— Да так, обычные хозяйственные дела, — ответила молодая женщина, двигаясь по комнате с графином в руке и наполняя бокалы. — Такая погода — отличный повод, чтобы сделать все то, до чего обычно не доходят руки.

Саймон, тасуя карты, взглянул на жену. Глаза его лукаво сощурились. Волосы Ариэль были в беспорядке, влажные пряди прилипли ко лбу. Но она не выглядела разгоряченной или вспотевшей. Как раз наоборот. Почувствовав на себе его пристальный взгляд, она тоже искоса взглянула на мужа, и уши ее порозовели. Под его взглядом румянец разлился шире, покрыв щеки и даже лоб.

— А что именно за дела? — настаивал он, ловко и быстро сдавая карты.

Ариэль остановила взгляд на его руках, заворожено наблюдая за быстрыми движениями пальцев. Ей казалось, что двигаются только пальцы Саймона, а запястья остаются неподвижными. Из всех любовных утех ей больше всего нравились ласки этих пальцев. Большие, с длинными фалангами, они были так нежны, что их прикосновение не повредило бы даже кожицы перезревшего персика.

— Да вожусь в кладовке и бельевой. Вся эта штопка и шитье…

— Но мне казалось, что ты не в ладах с иглой, — прервал Саймон жену, перекладывая свои карты, и бросил на стол гинею. — Держу банк, джентльмены.

— Ариэль вовсе не хочет сказать, что она сама занимается штопкой, — заметила Елена, несколько удивленная расспросами Саймона — они явно пришлись Ариэль не по вкусу.

— Именно так, — сказала Ариэль, благодарно улыбнувшись Елене. — Но мужчины ведь совершенно ничего не понимают в домашних делах.

— Да и как нам понимать, Ариэль? — спросил со смехом лорд Стэнтон, делая свою ставку и перевертывая карты рубашкой вниз. — Ведь мужчины такие примитивные существа! Искусство создавать вокруг себя комфорт нам недоступно. Хорошо мы умеем создавать лишь войну и хаос.

— Говори за себя, — отозвался Саймон, беря прикуп из лежащей посредине стола колоды. — Банк выиграл, Джентльмены.

— Что-то уж больно часто банк выигрывает, — заявил Джек, беря в руки бокал с вином.

Со всех сторон раздался хор согласных голосов, и Саймон со смехом передал банк Стэнтону.

Обрадовавшись тому, что Джек своим замечанием отвлек от нее внимание мужа, Ариэль подошла к окну. Приближались сумерки, хотя трудно было понять, отчего на дворе стало темнее — то ли опускалось за горизонт солнце, то ли сгустился туман. Она только что сбегала на реку, проверив, все ли готово на баржах для перевозки лошадей. С ее страстью делать все как можно лучше, она не смогла успокоиться, пока сама не проверила каждый крюк, каждую веревку, каждый блок и каждый гвоздь, которые могли понадобиться, чтобы устроить лошадей. Ариэль понимала, что своими требованиями может довести паромщиков до белого каления, но она хорошо заплатила им и имела право строго спрашивать.

— Мне надо взглянуть, все ли в порядке в большом зале, — сказала она, бочком подвигаясь к двери и одаряя всех присутствующих улыбкой. — Кому-нибудь из вас что-нибудь надо?

— Да, твою компанию, — ответил Саймон, откидываясь на спину и вопросительно глядя на жену. — Ты, похоже, сегодня просто не можешь сидеть спокойно на месте.

— Это все из-за погоды. Она выводит меня из себя, — пояснила Ариэль, выскальзывая из комнаты и закрывая за собой дверь.

Покачав головой, Саймон вернулся к прерванной игре.

Ариэль быстро спустилась по винтовой лесенке этажом ниже, прошла по коридору, спустилась по боковой лестнице и со стороны кухни подошла к двери, ведущей в большой зал. Стоя там в тени, скрытая от посторонних глаз, она внимательно оглядывала развернувшуюся перед ней картину. Если среди хозяев и гостей и был хоть один трезвый человек, то обнаружить его было очень нелегко. Несколько человек, взгромоздившись на столы, пытались изобразить некое подобие джиги, которую играли сейчас музыканты. Бочонок мальвазии валялся на боку с открытой пробкой — лужа вина растекалась по полу.

Рэнальф сидел во главе стола; взор его пьяно блуждал по сторонам, а губы были растянуты в улыбке. Не похоже на то, чтобы он так уж веселился, отметила про себя Ариэль. Хотя, сказать по правде, Рэнальф редко когда веселился по-настоящему. Даже когда празднество превращалось в откровенную оргию, ему вечно чего-то не хватало до полного счастья, хотя он всегда был готов поддержать новую выходку.