Серебряная Снежинка

Принц знал, что его поездка на родину матери значит для нее очень много. Как воин с воином, он мог бы в разговоре пожаловаться, что его посылают в город, который, по мнению шунг-ню, всего лишь роскошная тюрьма. Отец жил среди ханьцев и чувствовал тревогу и нежелание сына. Но как же его мать, которая смирилась с изгнанием из своей родины? Она такая маленькая и хрупкая; и несмотря на это, такая отважная. С тех пор, как он сел на коня, слышит он рассказы о том, как смело встала она перед правителем юе чи и прекратила старую вражду, которая вызвала измену и едва не привела к войне. Его мать — королева, которая принесла мир шунг-ню; год жизни в стенах — не слишком большая плата за то, чтобы доставить ей удовольствие.

Набравшись храбрости, словно предстоит битва, принц проехал по городу, миновал ряды чиновников и наконец удостоился высшего блаженства — склониться к ногам самого Сына Неба. Встав, он протянул шелковый свиток, тщательно запечатанный, чтобы его не повредили пыль и буря. Принц снова напомнил себе, что все сказанное им может отразиться не только на судьбе шунг-ню, но и на жизни его матери, которая оставила этот двор, чтобы повести его народ. Набрав полную грудь воздуха и сожалея об оружии, которое было бы ему гораздо привычней, принц заговорил.

— Недостойный, которому дано имя Куджанга, принц шунг-ню, просит разрешения приветствовать Сына Неба, — начал он. Некоторые чиновники поморщились из-за его дерзости; старейшие из них вспомнили, что у его матери тоже было что-то подобное.., нешаблонность — самое удобное название для этого. Мать научила его краем глаза наблюдать за такими людьми и улавливать знаки неодобрения или одобрения, которые они посылают друг другу; он благодарен матери за этот дар.

— Его отец, шан-ю, и его мать, приносящая мир шунг-ню, склоняются перед Сыном Неба и просят принять этого недостойного при дворе, чтобы он мог изучить образ жизни Срединного царства, самого прославленного под небом.

Сын Неба кивнул и еле заметно улыбнулся. Хотя принц дал себе слово, что ему безразлична реакция этого слабого существа, в шелках, в высокой шапке, с его драконьим троном и этими угнетающими стенами, про себя он вздохнул с облегчением.

Двор расслабился, а император подозвал к себе принца шунг-ню для драгоценных минут частного разговора. К удивлению принца Куджанги, в узких умных глазах императора было теплое выражение.

— Письма твоей матери все эти годы приносили нам новости. И она рассказала нам — прости матери эту слабость, — какого молодого человека мы принимаем в своих стенах. Будь сыном для нас в этих стенах. Мы постараемся сделать твое пребывание приятным и не очень стеснять тебя. — Сказав то, что пообещал себе, император перешел к государственным делам. — А теперь — твоя мать сообщила нам о варварах на западе.

Куджангу удивила фраза императора: он тем самым делал замечание и самому принцу. Варварами он считает жителей запада, а не шунг-ню.

— Что можешь рассказать о них ты, и что еще говорит твоя мать?

Куджанга был готов к этому вопросу. Он имел свое мнение о людях за Крышей Мира и об их лошадях. Но прежде чем заговорить о них, он должен был передать еще одно сообщение матери и ее дар.

— Мать недостойного шлет свои приветствия и наблюдения в письме. И просит Сына Неба принять это для той, кто заботится о его юрте!

Картинным жестом, который больше подходил для пира в юрте шунг-ню, чем для яркого двора Шаньаня, молодой принц сделал знак, и двое воинов поставили перед драконьим троном сундук. Сам принц наклонился и открыл его.

В нем лежал нефритовый погребальный костюм, искусно скрепленный золотой проволокой, пара тому, что много лет назад госпожа Серебряная Снежинка преподнесла Сыну Неба.

Исторический комментарий

Мы рады поделиться с вами своей зачарованностью историей и культурой Китая, очарованностью, которой отчасти обязано появление этой книги.

Хотя сюжет «Серебряной Снежинки» целиком вымышлен, он основан на историческом событии, которое стало одной из любимейших китайских легенд и послужило источником вдохновения для бесчисленных стихотворений и романов: жизни Чао Чан, наложницы, вначале ставшей принцессой династии Хань, а потом супругой шан-ю, вождя шунг-ню, свирепого кочевого народа, который во многом является предком гуннов и монголов.

В своей интересной и полезной книге «Пурпурная стена: История Великой Китайской Стены» (Лондон: Robert Hale, Ltd ,1960) Питер Лам описывает Чао Чан из истории Ханьской династии как дочь чиновника из провинции Хэбэй. Подобно нашей Серебряной Снежинке, подлинная Чао Чан была прекрасна и талантлива. Она отказалась дать взятку евнуху Мао Йеншу и какое-то время провела в изоляции, пока ее не выдали замуж вначале за шан-ю Куджангу, а потом за его наследника Вугтуроя.