Серебряная цепь

— Подожди, — шептала она, — ты слишком тяжелый. — Не затрудняя себя ответом, Маршалл еще крепче прижал ее и стал судорожно стягивать с себя халат и шорты. Дана пыталась оттолкнуть его, заставить ослабить хватку. — Пожалуйста, — зашептала она уже громче и уперлась руками ему в грудь. Ее голова была зажата его руками, а его дыхание стало горячим и прерывистым. — Подожди, — настаивала она прерывающимся от подступивших слез голосом. Она не могла поверить, что этот грубый безжалостный мужчина, шаривший потными руками по ее телу, и есть тот соблазнительный любовник, который так искусно обворожил ее.

Маршалл же посчитал, что ее голос прерывается от страсти и желания. Он раздвинул ее ноги и мощным рывком вошел в нее. Дана почувствовала острую боль, затем оцепенение, когда он, приподнявшись на локтях, яростно задвигался и наконец с громким стоном упал на нее. Его тело было покрыто каплями пота, он тяжело дышал. Дана лежала под ним с закрытыми глазами, из-под ресниц по щекам текли слезы. Она не двигалась, пока Маршалл, так и не сказав ни слова, скатился с нее и, отвернувшись, заснул, громко захрапев.

Отчаяние охватило Дану. Она дрожала от холода и подняла одеяло, чтобы закутаться в него, подвинулась к краю кровати подальше от Маршалла и свернулась калачиком. Снаружи, в холле, открылся лифт, и шумная толпа прошла мимо двери, голоса стихли, и комната вновь погрузилась в тишину, слышно было лишь монотонное дыхание ее мужа.

Подождав минутку, Дана выскользнула из постели, накинула на плечи его халат, медленно прошла в ванную и закрыла за собой дверь. В зеркале она увидела заплаканное лицо, спутанные волосы и искусанные до крови губы. Она начала методично собирать свою одежду и аккуратно сворачивать ее. Потом встала под душ, включила воду, подставив под струи лицо и тело. Дана начала плакать, сначала тихо, но вскоре ее тело уже сотрясалось от рыданий, и она медленно села на кафель, обхватив руками колени и склонив голову. Не должно было быть так! Она ожидала, что муж займется с ней любовью осторожно и нежно, и теперь они спали бы в объятиях друг друга. Неужели так чувствуют себя все женщины в первый раз, подумала она, неужели они оказываются такими одинокими, покинутыми после этого. Может, она ожидала слишком многого, а реальность менее привлекательна.

Потеряв ориентацию во времени, она еще долго была в ванной уже после того, как перестала плакать, смывая теплой водой с себя все напряжение и боль. Наконец она вскочила, выключила душ и завернулась в толстое белое полотенце. Еще постояла, глядя в запотевшее стекло, и вспомнила, как Санди помогала ей собираться и между прочим сказала, что секс не всегда может понравиться в первый раз. Она подумала, что Санди оказалась права, и устало улыбнулась своему отражению в проясняющемся зеркале. Держа в руке аккуратно сложенную одежду, она выключила свет и вышла из ванной.

Маршалл не пошевелился, раздавался лишь его храп. Затаив дыхание Дана на цыпочках подошла к кровати и скользнула под одеяло. Усталость наконец, взяла свое, и она провалилась в сон.

Она сидела в студии в Уэллесли, перед ней стояла модель, но как ни пыталась нанести краску на полотно, оно оставалось чистым. Снова и снова Дана обмакивала кисть в краску, прикладывала ее к белой поверхности, но изображения не получалось. Ее ужас все возрастал, остальные студенты посмеивались. Она знала, что профессор Хоскинс сердился. Вдруг яркий свет упал на ее лицо, и палитра упала с громким стуком.

Дана широко распахнула глаза, когда сон внезапно оборвался, и обнаружила, что лежит на двухспальной кровати. Еще раз раздался громкий звук, и она поняла, что стучат в дверь. Повернула голову и увидела, что свежевыбритый Маршалл, закутанный в махровый халат, с обмотанной полотенцем головой вышел из ванной, чтобы открыть дверь. Официант ввез круглый столик с двумя серебряными блюдами, накрытыми крышками, и с двумя чашками дымящегося черного кофе. В центре столика стояла небольшая ваза с красными розами, а сбоку лежали аккуратно сложенные утренние газеты.

Когда официант ушел, Дана посмотрела на Маршалла, полуприкрыв глаза. Он нерешительно замер, смущенно глядя на фигуру жены, а затем, внезапно что-то решив, взял один из стаканов апельсинового сока, выпил залпом и, взяв другой, осторожно подошел к кровати. Дана быстро закрыла глаза, притворяясь спящей, он сел на край кровати рядом с ней, осторожно потряс ее за плечо. Лицо Даны ничего не выражало.

— Вот, выпей это, — протянул он стакан с соком, — холодный.

— Спасибо. — Дана высвободила руку из-под одеяла и взяла сок. — Ну и как ты себя чувствуешь? — Она еле сдержалась, чтобы не взорваться. Когда Маршалл прикоснулся к ней через покрывало, она отшатнулась.

Маршалл наклонился и нежно ее поцеловал.

— Неважно, — признался он. — Не надо было так много пить. — Его лицо было бледным с похмелья, и он смотрел испытующе, стараясь угадать ее настроение. — Как ты спала?