Серебряная цепь

Уставшая и опустошенная, Дана сожалела, что не использовала возможность рассказать все Гэвину. Хотя была уверена, что на самом деле он не хотел узнать что-либо о личных проблемах племянника. Она была так близка к тому, чтобы попросить о помощи, что внезапно поняла раз и навсегда, что ее брак распался. Единственное, чего ей хотелось, — это избавиться от Маршалла, от их бесполезного обременительного сожительства, от Гросс Пойнта, от всего, во что превратилась ее жизнь. Захотелось еще выпить, но она заставила себя отрицательно покачать головой на вопрос официанта, и он ушел, оставив ее наедине со своими мыслями. Женщина безучастно смотрела на поле для гольфа, где играли четыре человека, и они радостно вскрикнули, когда один из них промахнулся по лунке.

— Да, победа ускользнула, Пауэрс.

Они расплатились друг с другом, сообщили свой счет, и трое из них направились к мужской раздевалке. Четвертый подошел к Дане с приятным удивлением на лице.

— Ты давно здесь? — Майк Пауэрс опустился на стул напротив Даны, заказав себе чай со льдом. — Ты видела это? Я не смог попасть в лунку со смехотворного расстояния! — Он принялся бодро описывать ход игры. Однако его взгляд был встревоженным. Наконец Майк наклонился к ней, сжав ее узкую ладонь в своей. — Дана! С тобой все в порядке? Что случилось?

Она автоматически улыбнулась, взяла сумочку, сдвинула стаканы и встала, собираясь уходить.

— Все в порядке, Майк. Со мной все в порядке.

— Нет, что-то не так. — Он легонько толкнул ее обратно. — Да у тебя на лице это написано. — Глаза Даны наполнились слезами, и она тщетно попыталась их смахнуть. — Маршалл. Ведь это из-за Маршалла? Что случилось?

— Ничего, — сказала она равнодушно и посмотрела на Майка с вызовом.

— Все же что-то случилось — ты перепугана насмерть. Марш тебя достает?

— Не больше, чем обычно. — Ее рука задрожала, и он сжал ее еще крепче. Дана поняла, что жалость для нее невыносима, даже от Майка.

Он был единственным в компании, кто отказывался принимать наркотики, кому удавалось оставаться трезвым, когда все остальные пьянели, и кто привозил Маршалла домой, когда тот не в состоянии был вести машину. Он был единственным, кто относился к ней по-доброму с первого дня их знакомства, кто поддерживал, когда ее представили детройтскому обществу, когда Маршалл и Бетти стали удаляться из компании вдвоем все чаще и чаще. Майк был единственным человеком в Гросс Пойнте, которого Дана могла назвать своим другом, но она не могла пожаловаться на Маршалла, так же, как у нее не хватало смелости довериться бабушке, Джоссу или даже Гэвину.

— Пойдем. — Майк встал и поднял ее на ноги. — Давай уедем отсюда. — Дана мрачно кивнула, позволив увести себя с террасы. Ее стала бить дрожь, когда дождь все же начался и когда Майк осторожно выехал со стоянки и свернул на дорогу. Ее глаза были затуманены слезами, и она не имела ни малейшего представления, куда они едут. Увидев воду, она поняла, что он привез ее в маленький рыбацкий домик, который он купил на озере Сент Клер.

— Вылезай, — скомандовал Майк и повел ее по заросшей тропинке к входной двери и через крошечную кухню в маленькую гостиную. Она устроилась поудобнее на потертом сиденье стула, а он развел огонь в печурке и поставил кофейник. Когда аромат кофе донесся из кухни, он развел огонь в камине и набросил на колени Даны старое армейское одеяло — в комнате было сыро. Долго молчали, потягивая горячий кофе, пока Дана с тихим вздохом не поставила кружку на стол.

— Лучше? — нежно спросил Майк.

— Намного лучше. — Дана выдавила из себя слабую улыбку. — Спасибо.

— Хочешь поговорить?

— Не очень… то есть да… не знаю.

— Ты можешь мне доверять.

— Знаю. — Дана улыбнулась и ласково посмотрела на собеседника. Добродушное лицо Майка было покрыто таким же сильным загаром, как и тогда, когда она увидела его в первый раз. Только вокруг обозначились морщинки, и несколько седых волосков появилось на висках. Интересно, почему он не женится, подумала Дана. Женщины не обходят его вниманием, по крайней мере за то время, пока она его знала. Он был архитектором и проектировал ультрасовременные здания на Среднем Западе, но ему, видимо, не хватало времени, чтобы прилично обставить свой дом. Она отметила несвежий вид комнаты. Хотя голый, обшитый досками пол нуждался в покраске, а уж стены точно не обновляли несколько лет, все равно было что-то очень приятное в этом скромном коттедже, и она расслабилась, вытянув длинные ноги поближе к огню.

— Я больше не могу так жить, Майк. Пьянки, наркотики, — это невыносимо.

— Маршалл?

— Я боюсь его.

— Он когда-нибудь делал тебе больно? — спросил Майк тревожно и наклонился к ней, словно пытаясь броситься на защиту.