Серебряная ведьма

Екатерина насторожилась и приказала охранникам и начальнику тюрьмы выйти из камеры. Варне сделал слабую попытку запротестовать, но замолчал под холодным взглядом Екатерины. По крайней мере, ее глаза все еще обладали властной силой.

Как только они остались наедине, Екатерина взяла девушку за подбородок и подняла ее голову. Она всмотрелась в глаза девушки, собрав всю свою волю. Но это было все равно, что всматриваться в мутный поток. Медичи смотрела, пока ее собственные глаза не заслезились. Пришлось оставить эту затею.

Стараясь разговаривать с девушкой ласково, Екатерина произнесла:

– Почему я твой враг, дитя? Я вполне могла бы стать тебе другом. Ты сделала глупость, приняв участие в этом заговоре против меня. Но я могу смилостивиться, если ты скажешь мне то, что я хочу знать. Только я могу спасти тебя…

Екатерина замолчала в изумлении. Несмотря на слабость, Люси сумела освободиться от ее руки и встряхнуть головой.

– Нет. У тебя нет… власти. Нет такой власти, как у моей госпожи, моей Серебряной розы.

– А кто она такая?

– Та… кто уничтожит тебя.

Люси облизала губы, едва прошептав слова. Екатерине пришлось наклониться, чтобы услышать ее.

– Приближается революция. Серебряная роза… однажды захватит твое королевство.

– В самом деле? – сухо поинтересовалась Екатерина. – И как она собирается это сделать? Завоевать Францию, вооружив моих врагов отравленными розами?

– У нее есть не только… розы. У нее есть книга.

– Книга? Какая книга? – резко спросила Екатерина.

Дыхание Люси стало тяжелее, глаза помутнели. Екатерина встряхнула ее.

– Какая книга? – сурово потребовала она ответа.

Губы Люси молча зашевелились. Перед тем как ее голова беспомощно повисла, она успела произнести шепотом.

– «Книга… теней».

По дороге обратно в Лувр Екатерина сидела на подушках кареты, пытаясь найти удобное положение для своих ноющих суставов. Несмотря на душную дневную жару, она плотно закрыла окна кареты, чтобы солнечный свет не терзал ее больных глаз. Начался новый приступ головной боли, вызванный очередной неприятностью.

Боже, как она устала от этого! Пока ее карета тряслась по улицам города, Екатерина прекрасно понимала, что между ней и недоброжелательным населением теперь была только тонкая стенка кареты и эскорт из швейцарских гвардейцев. Как и во всей стране, в Париже царили нищета и беспорядки.

Весна была неудачная, на смену наводнениям пришла засуха, уничтожившая посевы и скот. Еды не хватало, цены росли, животы были пусты, терпение иссякло. Неутихающая гражданская война между гугенотами и католиками за последние два десятилетия опустошила страну и казну.

Конечно, во всем была виновата только она, с горечью подумала Екатерина, растирая переносицу. Как там говорилось про нее в последних памфлетах, ходивших по Парижу? «Змея, рожденная от недостойных родителей в итальянских трущобах… самая отъявленная дьяволица на престоле».

Глупцы не понимали, что за стабильность, которую знала Франция в последние годы, они обязаны благодарить исключительно ее, конечно же, не ее сына, его величество Генриха III, милостью Божьей короля Франции.

Когда Генрих не развлекался в неистовых пирушках со своими размалеванными щеголями, он ударялся в религию, рьяно предаваясь затворничеству и самобичеванию. Пока он впустую тратил время, простаивая на коленях перед какой-нибудь мраморной статуей, его королевство пребывало на грани катастрофы, короне угрожала поднимающаяся сила дворян, особенно одного – герцога де Гиза.

Герцогу стоило только появиться в воротах города, как эти несносные парижане бросались к его лошади с криками: «Гиз! О Гиз!», словно это было вторым пришествием Христа. Красивый, напористый и надменный герцог носил маску набожности, скрывавшую его амбиции, которые простирались до самого королевского трона.

Мало было ей всего этого, так появилась еще одна опасность, угрожавшая ей, эта… эта Серебряная роза, кем бы она ни была. Но Екатерина знала, что от юной госпожи Пиллар она больше ничего не узнает.

Девушка умерла благодаря стараниям де Варне и его тюремщиков. Потея и заикаясь, начальник тюрьмы бормотал извинения.

– Люси Пиллар, должно быть, была не такая крепкая, как казалось. Возможно, у девушки было слабое сердце, или… или…

Екатерина остановила лепет де Варне холодным взглядом. Правда была в том, что де Варне и его палачам не хватало изысканности в искусстве пыток. А теперь Пиллар ушла в темных объятиях смерти, унеся с собой свои тайны.

Неудивительно, что голова Екатерины готова была расколоться надвое. Ей даже не хватило сил хорошенько отругать де Варне за плохую службу. Поднимаясь из темницы, она думала лишь о том, как бы поскорее избавиться от начальника тюрьмы и остальных вельмож, пока они не заметили, как сильно она взволнована, что существовали слова, способные посеять страх даже в сердце Темной Королевы.

«Моя Серебряная роза уничтожит тебя. У нее есть «Книга теней»».