Серебряная ветка

Когда он обернулся к арене, все ссоры уже утихли, принесли другого петуха и поставили напротив красного. На этот раз бой тянулся долго, с переменным успехом, и к концу оба петуха стали проявлять все признаки утомления: раскрытые клювы, повисшие крылья, волочащиеся по окровавленной подстилке. Не ослабевало в них лишь одно — жажда убить недруга. А также отвага. Они напомнили Юстину гладиаторов. Ему вдруг опротивело это зрелище. Дело, ради которого он пришел сюда, было выполнено, Эвикат уже исчез. Юстин постарался как можно незаметнее выскользнуть наружу и зашагал к крепости.

С той стороны арены, однако, за ним следил центурион Посид со странным выражением в глазах.

— Любопы-ытно, — протянул он. — Очень любопытно, дружок. И что это ты так нервничаешь? Только ли волчья шкура тебя занимает? Послужной список твой таков, что рисковать не стоит. Он тоже выскользнул наружу, но направился вовсе не в сторону крепости.

Глава 8. Праздник Самхайма

Спустя два дня, под вечер, Юстин только что завершил последний обход и как раз собирался покинуть госпиталь. Вдруг в дверях хирургической показался Манлий, рука у него была обмотана окровавленной тряпкой.

— Совестно тебя беспокоить, господин, но хорошо, что я тебя застал. Я поранил палец и никак не могу унять кровь.

Юстин хотел было позвать помощника, который неподалеку чистил инструменты, и поручить ему эту несложную заботу, но заметил, что легионер смотрит на него как-то особенно, будто силится сказать ему что-то глазами, и переменил намерение.

— Подойдем к свету, — сказал он. — Что случилось на этот раз? Опять на тебя свалилась катапульта?

— Нет, я рубил дрова для моей женщины — я сегодня свободен. И рубанул по пальцу.

Легионер размотал алую от крови тряпку, и Юстин увидел небольшую, но глубокую ранку в мякоти большого пальца. Кровь текла безостановочно, сколько он не стирал ее.

— Помощник, миску с водой и полотно для перевязки!

Помощник немедленно бросил свою работу и принес воды.

— Заняться этим мне, господин?

— Нет, вытирай инструменты.

Юстин принялся промывать и бинтовать руку Манлию. Тот стоял неподвижно, глядя перед собой. Но вскоре помощник унес вычищенные инструменты в соседнее помещение, и мгновенно глаза Манлия ожили; он метнул взгляд на дверь, потом на Юстина и еле слышно пробормотал:

— Где командир?

— Командир? В претории, наверное. А что? — Юстин тоже невольно понизил голос.

— Найди его. Возьмите все деньги, какие у вас есть, все ценное и идите оба в город. Найдите дом моей женщины, последний по улице Золотого кузнечика. Только следите, чтобы никто не видел, когда будете входить.

— А в чем дело? — шепотом спросил Юстин. — Ты должен сказать, в чем дело, иначе я…

— Не спрашивай, господин. Делай, как я говорю, и, во имя Митры, иди сразу, или я зря рубил себе палец.

Юстин колебался еще мгновение, но, услышав шаги помощника, кивнул:

— Хорошо, поверю тебе на слово.

Он закончил перевязку, затянул бинт узлом и, бросив обоим «доброй ночи», вышел в осенний сумрак. Выходя, он захватил со стола свой узкий длинный ящик с инструментами.

Через несколько минут он уже прикрывал за собой дверь в комнату Флавия. Тот поднял голову. Он засиделся допоздна, трудясь над расписанием нарядов на предстоящую неделю.

— Юстин? Какой у тебя мрачный вид!

— У меня на душе мрачно, — отозвался Юстин и рассказал о том, что произошло.

Флавий беззвучно присвистнул:

— Лачуга в городе и забрать с собой все свои деньги? Что же за этим кроется, дружище?

— Не знаю. Очень боюсь, что это связано с Эвикатом. Но в крайности я доверил бы Манлию свою жизнь.

— А мы и есть на самом краю. Ладно, я тоже. — Флавий уже проворно пере двигался по комнате: убирал таблички и свертки папируса со стола, аккуратно укладывал их в сундук, где хранились бумаги легиона. Потом он запер сундук на ключ, всегда висевший на цепочке у него на шее, и перешел в соседнюю комнатку без окна, служившую спальней.

В это время Юстин у себя в комнате рылся в своих немногочисленных пожитках в поисках кожаного мешочка с остатками последнего жалованья. Больше у него, кроме ящика с инструментами, ничего ценного не было. Он взял ящик, спрятал мешочек в пояс и вернулся в комнату Флавия, как раз когда тот выходил из спальни, на ходу накидывая плащ.

— Деньги не забыл? — Флавий заколол плащ пряжкой на плече.

Юстин кивнул:

— Тут, в поясе.

Флавий огляделся, желая убедиться, что все оставляет в порядке, и взял шлем.

— Тогда двинулись.