Серебряная звезда

Мы никогда не работали в определенное время. Просто мистер Мэддокс говорил нам, когда в следующий раз мы ему понадобимся. Мы не получали определенной платы. Мистер Мэддокс платил нам то, что, как он считал, мы заслужили, и это зависело от того, насколько усердно мы трудились в этот день. Лиз считала, что нам должны платить за каждый час, но мистер Мэддокс заметил, что это потворствует лени. Люди усерднее трудятся, если им платят за выполненную работу.

Мистер Мэддокс купил нам одежду. Однажды утром мы пришли к нему, и он подарил нам с сестрой бледно-голубые платья, объяснив, что это премия. Через неделю повез Лиз в магазин и велел ей померить насколько комплектов одежды, а потом выбрал тот, который ему понравился.

Мы не должны были носить бледно-голубые платья каждый день, надевали их тогда, когда нас просил мистер. Мне не нравилось мое платье, оно напоминало униформу. Лучше я получила бы свою премию наличными, но мистер Мэддокс сказал, что поскольку я работаю в его доме, а Лиз представляет его на встречах с деловыми партнерами, нам нужно одеваться так, как он считает нужным. Цена одежды выше, чем любые наличные премии, так что мы в выигрыше.

– Я делаю вам большую любезность, – сказал он.

Я поняла, что с мистером Мэддоксом спорить бесполезно.

Глава 17

Мы недолго проработали у Мэддоксов, потому что стало ясно, что Дорис и дети вообще никуда не выходят из дома, кроме своего двора. Бывало, я сидела на ступеньках у входа, следила за Синди, Джерри-младшим и Рэнди и изучала обширную коллекцию дисков, висящих на цепях ограждения. Было что-то гипнотизирующее в этих дисках – блестящих и гладких, как щиты, со спицами или в виде звезд и солнечных лучей. Когда на них падало солнце, они почти ослепляли.

Странно, но даже когда дети находились во дворе, они не играли. Сидели на траве или в пластиковых игрушечных машинках, глядя только вперед, и я не могла заставить их сделать вид, будто они едут, или чтобы они погудели, как гудит машина.

Но и во двор они выходили редко, поскольку мистер Мэддокс и Дорис опасались микробов и бактерий. Они всегда заставляли меня скрести стены, полы и поверхности столов в кухне. У них было много чистящих средств: аммиак, хлорка, лизол, средства для чистки ковров, кожи, стекла, дерева, раковин, туалетов, мебельной обивки, хрома, меди и даже аэрозоль для удаления пятен на галстуках.

Больше всего мысль, что можно чем-то заразиться, мучила Синди Мэддокс. Жир из бургера не должен был брызнуть на картошку, консервированную кукурузу она не клала на кусок мяса. Синди даже не ела яйца, потому что белок и желток вместе находились в скорлупе. Возмущалась, если кто-нибудь прикасался к игрушкам. Большинство кукол так и стояло, выглядывая из-под целлофана коробок, которые выстроились на полке в ее комнате.

Синди была единственным ребенком Мэддоксов школьного возраста. Однако родители учили ее дома. Дорис боялась, что девочка подхватит микробы. Синди плохо сдала последний экзамен, так что, хотя и было лето, она делала школьные задания. Ее не интересовала учеба, а Дорис было не интересно учить дочь. Обычно они обе сидели на диване и вместе смотрели телевизор. Иногда Дорис заставляла меня или Лиз читать Синди. Та любила, когда ей читали. Она также любила, что Лиз меняла конец истории. В рассказе Лиз маленькая девочка выживала, а не замерзала до смерти, или одноногий оловянный солдатик и бумажная балерина спасались, их не сдувало ветром в огонь.

Дорис хотела, чтобы я учила Синди, которая умела читать, но чтение не доставляло ей удовольствия. Однажды я велела ей самой громко читать. Она прочитала несколько страниц, но, когда я спросила ее, что она об этом думает, не могла ничего сказать. Я задала ей еще несколько вопросов и сообразила, что Синди не понимает ничего из того, что только что прочитала. У нее не было проблем с отдельными словами, но она не могла связать их вместе. Синди относилась к словам, как к своей еде – все по отдельности.

Однажды, пытаясь объяснить Синди, как слова зависят от слов и как от этого становится понятным их значение – например, как сочетание «ножки девочки» отличается от сочетания «ножки стола», я услышала, что мистер Мэддокс в спальне стал кричать на Дорис. Он кричал, что ей не нужна новая одежда. На кого она старается произвести впечатление? Или пытается кого-нибудь соблазнить? Я посмотрела на Синди: она вела себя так, будто ничего не слышит.

Мистер Мэддокс вошел в гостиную с картонной коробкой в руках и протянул ее мне.

– Положи это в машину, – сказал он.

В коробке лежали три вылинявших домашних платья Дорис и пара ее уличных туфель. Дорис появилась в коридоре в ночной рубашке.

– Это моя одежда, – произнесла она. – Мне нечего больше надеть.

– Это не твоя одежда, – возразил мистер Мэддокс. – Это одежда Джерри Мэддокса. Кто это купил? Джерри Мэддокс. Кто отсидел задницу, работая, чтобы заплатить за нее? Джерри Мэддокс. Так кому она принадлежит?

– Джерри Мэддоксу.