Серебрянные слитки

Я почувствовал, как Петроний переступил с ноги на ногу. Мы это не обсуждали. До этого мгновения я не был уверен — ее больше нет. Мое сознание прояснилось. Курс был очевиден — в Риме мне делать нечего. Здесь нет для меня места, никаких удовольствий, никакого спокойствия.

— Господин, Рим слишком велик. Но наша нить начинается в маленьком сообществе в провинции, находящейся под строгим контролем армии. Упрятать концы там должно быть труднее. Мы вели себя глупо. Мне следовало уехать раньше.

Петроний, который так сильно ненавидел то место, больше не мог молчать.

— О, Марк! Боги…

— Британия, — подтвердил я.

Британия зимой. Уже наступил октябрь. Мне повезет, если я туда доберусь до окончания навигации. Британия зимой. Я бывал там, поэтому знал, насколько там ужасно. Туман, который прилипает к твоим волосам, словно рыбий клей, холод, пронизывающий до костей и забирающийся в плечи и колени. Туманы над морем, бури, метель и ужасные темные месяцы, когда рассвет и вечер, как кажется, едва ли отделены друг от друга.

Это не имело значения. Ничто из этого не имело для меня значения. Чем меньше цивилизация, тем лучше. Теперь ничто не имело значения.

ЧАСТЬ II

Глава 20

Британия, зима 70–71 гг. н. э.

Если вам когда-нибудь захочется поехать в Британию, советую вам не беспокоиться. Если вам этого не избежать, то вы найдете провинцию Британия за пределами цивилизованного мира, во власти северного ветра. Если ваша карта обтрепалась по краям, будьте уверены — вы эту провинцию не найдете. Могу сказать, что это для вас даже лучше. Старина Борей надувает толстые щеки и летит на юг, наверное, потому, что хочет убраться из Британии. Моя легенда состояла в следующем: Камилл Вер отправляет меня туда за своей дочерью Еленой Юстиной, которая гостит у тети. Мне вроде как предстояло доставить ее домой. Похоже, Камилл Вер гораздо больше любил свою младшую сестру.

— Фалько, если моя дочь согласится, сопровождай ее, но детали решай с самой Еленой, — сказал он мне во время обсуждения путешествия.

Судя по тому, как он это произнес, я решил, что Елена — девушка с характером. Децим говорил так неуверенно, что я решил задать прямой вопрос.

— Она не послушается вашего совета? С вашей дочерью трудно сладить?

— У нее был несчастливый брак! — воскликнул отец, пытаясь ее защитить.

— Сожалею, господин.

Я слишком страдал после смерти Сосии, чтобы еще заниматься проблемами других людей. Но возможно, личное горе сделало меня более чутким к несчастьям других.

— Развод был самым лучшим выходом, — кратко сказал отец, давая ясно понять, что личная жизнь его благородной дочери не подлежит обсуждению с типами, подобными мне.

Я допустил ошибку. Он все-таки любил Елену, но в душе побаивался ее. До того как у меня самого появились дети, я думал, что, став отцом дочери, любой мужчина может сломаться. Сразу же после того как улыбающаяся повитуха опускает сморщенный красный комочек тебе на руки и требует дать ему имя, начинается паника, которая длится всю жизнь и…

Мне доводилось раньше справляться с упрямыми женщинами. Я предположил, что несколько крепких словечек помогут усмирить эту Елену.

* * *

Я отправился в Британию по суше. Хотя я ненавидел себя за это, я не мог бы послать никого проделать весь путь по морю, между Геркулесовыми Столбами, по дикой Атлантике, вокруг Лузитании и Испании. Одного перехода по морю из Галлии более чем достаточно. Его бы пережить.

Было сделано все, чтобы облегчить мое путешествие в Британию. Мне выдали достаточно денег и специальный пропуск. Я щедро тратил деньги на булавки для застегивания плаща и крем с мускатным орехом. На пропуске стояла подпись, настолько похожая на подпись императора, что сонные собаки на приграничных постах тут же вскакивали и оставались на задних лапах. Больше всего меня волновала потеря квартиры, но выяснилось, что на время выполнения важного задания заключается специальное соглашение, и квартира остается за мной. Хитрый счетовод грек, работавший у сенатора, обо всем договорится со Смарактом. Мне было жаль, что я пропущу их встречу.

Мать фыркнула и заявила мне, что если бы знала о моем намерении вернуться назад, то сохранила бы поднос, который я привез ей в подарок из Британии после своего первого посещения провинции. Поднос был вырезан из серого глинистого сланца, который добывают на южном побережье. Похоже, его необходимо постоянно смазывать маслом. Я этого не знал и соответственно не сказал ей, поэтому подарок развалился на части. Мать считала, что мне следует найти того, что мне его продал, и потребовать назад свои деньги.

Петроний отдал мне пару старых носков из старой формы, в которой мы ходили в Британии. Он никогда ничего не выбрасывает. Я свои носки сбросил в колодец в Галлии. Если бы я знал об этом несчастливом путешествии, то возможно, и сам бы прыгнул вслед за ними.

* * *