Серебряное яблоко

  Она поднялась к себе в комнату и впервые за все время пребывания в Айронвуде, включила свой мобильный телефон. Хотела пролистнуть фотографии родителей, но у нее не получилось: на первой же фотографии слезы начали падать из глаз на экран и расплываться по лицам родных. Она вышла из комнаты, сжимая телефон в руке.

  Джейн сама не заметила, как ноги принесли ее к стенам серого дома. Она нуждалась в теплой атмосфере этого дома, в безграничной доброте этих людей. Когда Джейн вошла в дом, все его обитатели сидели на полу и склеивали из разноцветной бумаги цветы. Девушка уже хотела выйти на всеобщее обозрение и поздороваться со всеми, но в последний момент остановилась. Ей захотелось понаблюдать за ними в укромном углу прихожей.

— Гарольд для розы лучше взять красный цвет,  — сказал Шон, протягивая мальчику отрывки алой бумаги.

— Красный цвет очень красивый,  — мечтательно сказала Таяна, которая в это время невпопад  клеила ту бумагу, которую ей подавала Лана.

— Откуда ты знаешь, что красивый? — спросил Тристан.

— Именно такой цвет чаще всего бывает у роз, да и вообще у всех остальных цветов тоже,  а  цветы так чудесно пахнут, конечно, их цвет должен быть самым красивым.

— Я бы так хотела,  чтобы ты смогла хоть когда-нибудь увидеть все это,  — с горечью в голосе сказала Лана.

Шон встал с пола и бросил угрюмый взгляд в окно:

— Если бы наш король имел, хоть немного человечности, Таяна давно бы уже видела весь мир.

Лана вздохнула:

— Не начинай опять. Эти разговоры все равно ничего не изменят. Все и так хорошо, она слышит запах цветов и чувствует их красоту и без зрения.

— Это не одно и то же, Лана! Зачем человеку даны такие великие силы, если он ничего с ними не делает?

   На Джейн, которая все это время так и стояла в тени коридора, опять накатила волна раздражения и негодования. Неужели добрые люди этого дома, так же как и остальные, столь злы на короля? Джейн понимала Шона, понимала его скорбь и чувство безысходности. Но это все равно несправедливо по отношению к Феликсу. Никто вообще не замечает ничего хорошего, что он делает для окружающих. И самое грустное во всей этой ситуации это то, что жители Айронвуда отравляют все свое существование  нелепой ненавистью.

  Шон тем временем продолжал свою гневную тираду:

— Чем он так занят? Придумывает новые деликатесы для вельмож или бриллианты для дам в то время, как мог сделать жизнь одной маленькой девочки счастливой?

— Шон? – Таяна отложила бумагу в сторону и, уставив невидящий взгляд в пол, обняла руками колени.

— Что случилось, родная?

— Наш король плохой и жестокий?

Шон с Ланой только открыли рты для ответа, как Тристан перебил их:

— Нет, Таяна это не так. Нам всем просто очень жаль, что ты не можешь видеть, мы просто слишком расстроены. Пытаемся обвинить в этом кого-то, потому что так нам легче справляться с горечью.

  Шон хмыкнул:

— Расстроены? Мы просто расстроены и король здесь не причем?

 Джейн сама не зная почему, достала свой мобильный телефон и начала снимать на видео происходящий разговор. Еще в первый день знакомства Тристан защищал короля и говорил о нем с пониманием. Но в этой обстановке рядом с незрячей Таяной и разгневанным Шоном его слова звучали словно вызов.

— Да, брат. Король здесь не причем, — начал Тристан, — не он послал в наш мир “зеленую воду”, не он лишил Таяну зрения, а нам всем сделал увечья. Он не делал этого.

— Да верно, он ничего не делал. И продолжает ничего не делать. — Шон горестно хихикнул.

—  Ты не прав. С утра до ночи он создает для нас  еду, одежду и кров. Ему пришлось с самого детства работать ради всех нас. Пока все бегали с мячом или играли в салочки, он безвылазно сидел в складах и выпускал из своих рук еду. А потом дети, наигравшись, приходили домой на сытный ужин, не задумываясь откуда он взялся. Принимали его как данность.

— И кто это бегал в салочки, пока он работал? Может мы с тобой, а? А Лана, наверное, хлопала нам в ладоши?

  Тристан продолжал, не обращая внимания на насмешки: