Серебряное крыло

Шейд осторожно осмотрел кольцо и обнаружил на ободке нанесенные людьми непонятные знаки. Он удивлялся их своеобразию, изящным изгибам, тонким очертаниям. В некоторых местах он увидел царапины совиных когтей, отметины енота, и рядом с ними человеческие знаки казались еще более странными и замысловатыми.

— Можно? — спросил он.

— Конечно, — ответила Фрида, протягивая крыло. Шейд дотронулся до кольца кончиком когтя.

— А люди дали кольца кому-нибудь еще?

— Никому за очень долгое время — такое долгое, что я даже засомневалась, значит ли оно что-нибудь. Но две зимы назад люди пришли снова и дали кольца нескольким самцам.

— Моему отцу, — неожиданно для себя выпалил Шейд.

— Ариэль говорила тебе?

— Нет. Она вообще мало о нем рассказывает. Фрида кивнула.

— Раньше мы рассказывали детенышам эту историю. А потом большинство старейшин решили это прекратить. Они говорили, не стоит думать об Обещании, которое, может быть, никогда не сбудется. За пятнадцать лет до твоего рождения летучие мыши

восстали против сов, но не смогли победить. Во всяком случае они сражались. Я хотела сказать, мы сражались.

— И вы? — спросил Шейд, во все глаза глядя на шрамы на теле Фриды.

— К счастью, мне удалось уцелеть. После этого поражения старейшины решили остаться в ночи и некоторые даже забыли, что когда-то летали днем. Я не могу винить их за это. Но для некоторых мечта о солнце, о свободе осталась. Такова я. И твой отец тоже.

— Мама говорила, что его убили совы.

— Незадолго до нашего ежегодного путешествия

на север твой отец куда-то улетел. Он никому не сказал, куда собирается. Я знаю только, что он хотел разузнать что-нибудь о кольце и, может быть, о людях. Но он не вернулся. До него так же исчезли еще двое.

— Мама считает, что это глупо — мечтать увидеть солнце.

— Я знаю, что она не разделяла его стремлений. Но она хочет защитить тебя, Шейд. Постарайся не сердиться на нее.

Мы должны сражаться с ними, — внезапно сказал Шейд с холодной яростью. Как сереброкрылы могут быть такими покорными? Какое имеют право звери и птицы выносить им приговор? — Если все летучие мыши будут сражаться, мы могли бы…

Но Фрида только покачала головой:

— Нет, даже твой отец так не думал, Шейд. Он знал, что мы не можем победить в сражении, это ясно. Он считал, что случится что-то другое, что-то, в чем мы нуждаемся.

Шейд потупился, пристыженный ее отповедью. Он вдруг почувствовал страшную усталость, как если бы он пережил истории, которые услышал в этой комнате.

— Зачем вы показали мне это? — спросил он. Он недоумевал. Ведь он был всего лишь маленьким детенышем из колонии сереброкрылов.

Фрида улыбнулась, и ее морщинистая мордочка подобрела.

— Ты не такой, как другие. Я вижу в тебе что-то, вроде сияния, и я не хочу, чтобы его погасили. Ты любопытен. Ты хочешь много узнать. Кроме того, ты умеешь слушать: ты услышал то, что смогли бы немногие. И это намного важнее размеров тела, Шейд.

Шейд вспыхнул от гордости, но боялся поверить ее словам. У него была еще масса вопросов, но снаружи послышался шум крыльев и раздался голос Меркурия.

— Фрида! — испуганно позвал посланец. — Прибыли совы. У них с собой огонь.

В огне

Вместе с Фридой и Меркурием Шейд в тревоге поднялся на вершину Древесного Приюта и высоко в небе увидел сов. Их было тридцать пять или сорок, они мерно взмахивали огромными крыльями, и при этом зрелище Шейда охватила слабость. В когтях совы сжимали длинные палки, концы которых светились, словно грозные звезды. Огонь. Шейд застыл от ужаса. Огонь есть только у сов. Сотни лет назад они похитили его у людей и хранили в тайном укрытии в глубине леса.

— Меркурий, — с поразительным спокойствием сказала Фрида, — расскажи об этом в лесу и вели всем укрыться где-нибудь поблизости. Передай им, что мы не будем сражаться. Шейд, ступай в убежище и проверь, чтобы там никого не осталось. Шейд с трудом проглотил комок в горле.

— Ты меня понял? — спросила Фрида.

— Да.

— Ты знаешь, что может случиться?

Шейд кивнул и помчался в убежище, радуясь, что может хоть чем-нибудь помочь. Он ворвался в Древесный Приют, выкрикивая:

— Освободить убежище! Всем освободить убежище! Все наружу!

Он с большим рвением выполнял это задание, старясь не думать о пламени в когтях сов. Он начал с нижних уровней Приюта и постепенно поднимался наверх, заглядывал в боковые коридоры, чтобы удостовериться, что внутри никого не осталось.

— Освободить убежище! Все наружу!

И все это из-за него, из-за его ошибки. К счастью, большинство летучих мышей в это время охотились; внутри оставались только старые и больные, Шейд провожал их к выходу, на ходу объясняя, в чем дело.

Когда он наконец выбрался наружу и подошел к Фриде, шерсть его была покрыта капельками пота.

— Все здесь, — переводя дух, доложил он.

— Отлично, — сказала Фрида, не отрывая взгляда от сов. Они все еще парили высоко в небе, описывая огромные круги.

Вдруг одна сова отделилась от остальных и стала медленно снижаться. Шейд заметил, что у нее единственной не было огня.

— Теперь уходи, — велела Фрида, — укройся в лесу вместе с остальными.

— Что вы собираетесь делать?

— Поговорить с совой.