Серебряное пламя

Под предлогом выражения соболезнований Арабелла Макджиннис навестила Валерию в один из дней после похорон. Они никогда не были подругами, скорее соперницами, потому что обе богатые молодые женщины гордились своей красотой и боролись за одних и тех же кандидатов в мужья. Известный всем отказ Трея выполнять свои супружеские обязанности несколько успокоил зависть Арабеллы, вызываемую богатой добычей Валерии. Хотя за возможность стать миссис Брэддок-Блэк Арабелла готова была убить кого угодно. Сейчас ее интересовало, какие изменения смерть Дункана внесет в отношения между Валерией и Треем.

Как только Арабелла вошла в маленькую заднюю гостиную, в которой Валерия с хорошо рассчитанным желанием унизить принимала ее, она промурлыкала:

— Какая очаровательная комната, Валерия. Ваш стиль виден в убранстве. Это действительно негритянские скульптуры? Какие милые! — Она театрально покрутила головой, давая почувствовать насмешку, прогулочное платье красновато-коричневого цвета мягко зашелестело по ковру. — Вы одна, дорогая, в таком горе… без мужа рядом с вами. Я удивлена, что Трей не поддерживает вас в трудную минуту. — От ее слов веяло злорадством.

По Валерии никак нельзя было сказать, что она горюет; ясно было, что Трей не появится в ее доме, чтобы успокоить несчастную дочь, сраженную смертью отца, — обстоятельства, которые обе женщины прекрасно понимали. Вопрос был в том, кто первый нанесет удар и как силен он будет.

— По крайней мере, у меня все-таки есть муж, дорогая, — промурлыкала Валерия в ответ. — Вам пока не удалось подвести ваших поклонников к этой черте?

— Я слишком молода, чтобы думать о замужестве, так говорит папа. — Арабелла тряхнула золотистыми кудрями. — А вас замужество удовлетворяет? — Она нанесла ответный удар.

— Я нахожу, что замужество восхитительно, — Валерия сделала эффектную паузу, — и выгодно. Не хотите ли чаю или вы предпочтете ваш обычный бурбон? — спросила она злорадно, делая выпад в свою очередь.

— Я бы не отказалась от бурбона Трея, — приторно сладко ответила Арабелла, понимая, что все в городе знали, что Трей не провел с Валерией и получаса с тех пор как женился.

— Он пьет бренди.

— А со мной пьет бурбон.

— Каждый пьет с вами бурбон, — заявила Валерия позвонив в колокольчик, — потому что ничего другого в вашем доме нет.

— Наш бурбон из Кентукки превосходен. — Росс Мак-джиннис гордился своими кентуккскими корнями в той же степени, что и семейным запасом спиртного.

— Я так не считаю. — Валерия нанесла встречный удар. — Мой папа всегда держал превосходные напитки. — Она сделала лакею, который вошел в комнату, повелительный жест. — Бурбон для мисс Макджиннис и шерри для меня. — И пока слуга наполнял бокалы, обе женщины вложили в ножны шпаги и заговорили о тривиальных вещах, касающихся погоды, хорового пения и постановки «Летней ночной мечты» на местной сцене.

Не успела дверь за лакеем закрыться, как Арабелла спросила:

— Где это вы разыскали такого красавца? — Последнее слово было особенно подчеркнуто. — Я никогда не видела его прежде. Откуда его выписали?

— Да, он новенький, но наймом прислуги занимается мой дворецкий. Почему бы вам не спросить у него?

Однака Арабелла успела заметить, как смотрела Валерия на высокого, физически хорошо развитого молодого человека. Хотя с того места, где она сидела, трудно было рассмотреть ответный взгляд лакея, когда он, поклонившись, вышел из комнаты, но могла поклясться, что этот слишком загорелый для домашнего слуги красавчик с темно-рыжими волосами подмигнул и улыбнулся Валерии.

— Как его зовут? — небрежно спросила Арабелла.

— Томас.

— А у него есть фамилия?

— Уверена, что должна быть, — сказала Валерия, слегка пожав плечами. — Обычно он откликается на Тома, — добавила она с вкрадчивой улыбкой.

— У него красивые сильные руки, — промурлыкала оценивающе Арабелла.

— В самом деле? Мне постоянно приходится напоминать ему об осторожности… — Валерия сделала деликатную паузу. — С моим фарфором и хрусталем, я имею в виду. Не хотели бы вы, чтобы я позвала его снова, чтобы еще раз наполнить ваш бокал?

— Не возражаю, — немедленно ответила Арабелла и решила, что в будущем обратит внимание на мамин выбор лакеев.

Появившись в гостиной, Томас выполнил свои обязанности выше всяких похвал, но его улыбка, когда он обратился к Валерии с обращением «мэм», была просто нахальна, хотя и очень обаятельна.

— Он несколько нахален, — заметила Арабелла после того, как лакей ушел.

— Я предпочитаю слуг с определенной… жизненной силой, — промурлыкала Валерия, — а Том, с этой точки зрения, великолепен.

— Как вы образно сказали.

— Вы мне льстите, — ответила Валерия с кривой улыбкой.

И Арабелла получила столько информации из этой улыбки, что потеряла аппетит на целый месяц.