Серебряное сердце

– Только самые темные ритуалы Секмет выполняются ночью. Когда ее почитатели жили в верхнем мире – еще до льда, богиня олицетворяла солнечный огонь. Однако по многим причинам культ ее исказился и стал темным.

– Если Секмет – богиня огня, – сказал Макс, – то, как получилось, что ее храм стоит окруженный водой?

– Этот остров олицетворяет первичный мир, откуда явились боги.

– Интересно, как в Карадуре возродился ее культ? – задумался Макс. – Ясно, что не только Роза посещала старые библиотеки.

Дженни натянуто улыбнулась.

– Не заблуждайся, Сэр Лис. Наверняка многие тайные практики продолжали процветать, несмотря на то что Лорды считали их давно искорененными. Не все согласились отказаться от использования бариши.

– Это только измышления, – Макс в задумчивости покачал головой.

– Тебе следовало побольше думать об этом раньше. Что там, например, говорят о семье твоей матери?

Он кивнул.

– Конечно, я слышал разные слухи, но, как и все прочие, полагал, что это лишь разговоры, – Макс дотронулся до своей груди. – Я никогда не чувствовал в себе бариши.

– Как думаешь, что питает Алмаз Всех Времен? Макс непонимающе уставился на Дженни.

– Я всегда был уверен, что свет Рубиновой Луны.

– Свет? И только? – Дженни мягко рассмеялась. – Ваши люди просто не живут, а спят.

Дальнейший разговор был прерван звуками шагов и голосов внизу. Макс и Дженни замерли на своей ветке. Из леса вокруг озера появились закутанные в плащи с капюшонами фигуры: некоторые были крупными и мощными – наверное, литейщики, другие – помельче, по-субтильнее. Карадурцы? Эшены? Они залезали в плоскодонки и переправлялись на остров. Лодкам пришлось сделать несколько рейсов, чтобы все смогли добраться до места. Наконец люди перестали выходить из леса. Макс собрался было спуститься вниз, но Дженни удержала его за руку.

– Подожди, – прошептала она.

– В чем дело? Они все ушли.

Дженни покачала головой. Они остались на дереве и через несколько минут, когда Макс уже начал думать, что Дженни излишне осторожна, действительно показались еще две фигуры. Так же как и пришедшие раньше, они были одеты в широкие плащи с капюшонами. Вновь прибывшие быстро оглядели окрестности и поспешили к воде.

– Откуда ты знала о них? – прошептал Макс, хотя с такого расстояния их вряд ли могли услышать.

– Верховный жрец и жрица, – выдохнула Дженни. – Они не должны идти вместе с остальными.

Жрецы – определенно мужчина и женщина – забрались в последнюю привязанную у пристани лодку и, отталкиваясь застревающим в камышах и спутанных сгнивших стеблях водяных лилий шестом, поплыли к храму.

Как только лодка пристала к острову, а ее пассажиры исчезли из виду, Макс и Дженни спустились с дуба и подошли к пристани. Макс, уперев руки в бока, пытался рассмотреть остров. Лодок на этой стороне больше не было, значит, нужно было притянуть одну обратно. Он снял с пояса тончайшую эшенскую веревку, и Сова Войны крепко схватила ее клювом. Затем, выполняя мысленную команду Макса, она полетела к лодкам. Через несколько минут металлическая птица вернулась, держа в клюве конец веревки, который бросила к ногам своего повелителя. Вскоре лодка оказалась в их распоряжении; они двинулись к зловещему острову.

– Ты готова? – спросил Макс. – Там их целая толпа. Дженни кивнула.

– Я уверена в твоей силе. Ты сумеешь нас защитить, – она подмигнула, – кроме того, на нас тоже надеты плащи. Думаю, там все будут так поглощены ритуалом, что не обратят внимания на то, что верующих стало на два больше.

Макс почувствовал какую-то тягостную напряженность в атмосфере, все увеличивающуюся по мере продвижения к острову и словно высасывающую энергию из тела. Это место было еще более заколдовано и проклято, чем поляна Короля Слизняков. Это угнетало, казалось, что голоса тысячи замученных душ беззвучно кричат в его голове.

Добравшись до берега, Макс и Дженни вытащили лодку из воды и пошли к вершине острова по тропинке, вьющейся между кустарниками и кривыми тополями среди зарослей спутанной травы. Единственным звуком, время от времени нарушающим тишину, был пронзительный крик птицы в камышах, да странное жужжание, которое, как подозревал Макс, слышал только он. Ближе к вершине тропинка была расчищена получше, что облегчало подход к храму. Сам храм по форме напоминал усеченную пирамиду с единственным входом в передней стене. Сооружение оказалось значительно внушительнее, чем представлял себе Макс. В каменной стене вокруг входа были высечены распахнутые челюсти гибболда. Кровожадные клыки немного разрушились, поистерлись вод воздействием безжалостного времени, но, несмотря на это, не производили впечатления безобидных – их форма, вложенный в них замысел и та сила, что населяла их до сих пор, говорили о беспощадности и жестокости. Макс протянул руку, но не смог заставить себя дотронуться до камня. Он был уверен, что стоит ему лишь прикоснуться к клыкам, как его поглотит волна жутчайших ощущений и образов прошлого.

– Слушай, – прошептала Дженни, подняв руку.

Макс тоже слышал доносящееся до них слабое ритмичное подпевание. Множество голосов. Низких и неистовых.