Серебряное сердце

Джек задержал дыхание, потом вздохнул:

– Повреждения не слишком значительны, и я мог бы вылечить его, но… – он посмотрел Розе в глаза. – Он сломлен и хочет оставить этот мир.

– Отец, – в отчаянии зашептала Роза, прижимая пальцы к его щекам. – Не оставляй меня. Мне нужно столько тебе рассказать, – она наклонила голову, прикоснувшись лбом ко лбу отца. Она не могла потерять их обоих. Это было невыносимо.

Лорд Айрон закашлялся, и несколько капелек крови сорвались с его губ. Он с трудом протянул к Розе дрожащую руку, и она крепко обхватила ее. Пальцы отца были холодны.

– Я люблю тебя, – дыхание Розы сбивалось, слезы мешали говорить. – Поверь мне, отец, я поступила правильно. Я не сделала ничего плохого. Карадур – моя жизнь, моя душа. Все, что я сделала, – это во имя города. Макс принес себя в жертву, чтобы Карадур смог выжить.

Лорд Айрон немного приоткрыл глаза. Только узкие щелки блеснули между веками.

– Дитя мое, – выдохнул он. – Тайна в том, что раньше мы были великой цивилизацией, состоящей из двух миров – один лежал под землей, а другой на ее поверхности. Потом они разделились… – он прервался, закашлявшись.

– Я знаю, – ответила Роза, – не трать силы. Тебе не нужно рассказывать мне об этом. Я знаю, что наследую и клянусь использовать знания мудро. Не сомневайся во мне.

– Фабиана обучит тебя, – продолжал Лорд Айрон. – Она обещала.

– Да, – вздохнула Роза. – Я знаю. Не пытайся говорить, отец. Отдохни.

Лорд Айрон закрыл глаза. Коффин ладонью сжал плечо Розы.

– Нам нужно отнести его домой, – тихо предложил он. – Мы вызовем врачей.

Роза покачала головой.

– Нет, он этого не выдержит. Пошли кого-нибудь из Ополченцев, чтобы врача привели сюда.

Это была чистая формальность. В душе Роза знала, что отец умрет. У нее не было сил убрать руку Капитана со своего плеча, и она поняла, что не и хочет этого. Коффин, по-своему, тоже заботился об ее отце. Что бы ни разделяло их, какие бы неверные суждения ни имел Коффин о разных вещах, он всегда действовал так, как считал правильным. Он не был врагом – он просто пребывал в заблуждении.

Несколько людей Капитана покинули здание, отправившись за врачом. Находящиеся в цеху литейщики начали тихо напевать прощальную песню, к ним присоединились Ополченцы. Это было прощание с их Лордом – Прометеусом Айроном – и с Максом. Дженни присела рядом с Розой, обвив рукой ее плечи и уткнувшись лицом в ее волосы. Роза слышала тихие всхлипывания, чувствовала обжигающие слезы принцессы Шрилтаси. Все было правильно. Так и должно было быть. Те, кто раньше противостоял Розе, теперь присоединились к ней в ее горе. Согласие.

Джек забормотал что-то на непонятном языке – Розе показалось, что это была молитва.

– Где Макс?

Низкий ворчливый голос. Роза подняла голову, смахивая с глаз слезы. Перед ними стоял пожилой мужчина, почти старик. Роза сразу вспомнила его – это он сопровождал Макса во время их первой встречи на рынке. Менни Вейн. В руках он держал обернутый тканью предмет.

– Ушел, – ответила она. Менни озадаченно нахмурился.

– Но я должен передать ему это. Меня послала Леди Серения.

Он развернул ткань. Брызнул яркий свет, и взорам присутствующих предстал Алмаз Всех Времен.

Свежие слезы потекли по щекам Розы. Поздно. Слишком поздно.

Прощальная песнь литейщиков стала громче, и это словно пробудило силы внутри Алмаза. Он ярко засиял в руках Менни, озаряя все вокруг своими лучами. Казалось, песня зазвучала теперь как хор миллиона человеческих голосов, нарастающих в радости, а не в печали. Она переродилась в гимн, славящий триумф бессмертной души.

Огромный тигель вздрогнул. Все взоры обратились к нему. Он закачался на мощных цепях, закрепленных на опорах. Из горловины вылетали клубы белого пара. В пару показались извивающиеся шевелящиеся фигуры. Неужели это возродились тотемные животные?

Тигель закачался сильнее, разбрызгивая расплавленный металл. Затем могучий крик пронизал Множественную Вселенную до самых далеких окраин, и что-то вылетело из тигля. Оно поднялось в воздух – тело человека, трепещущие медные крылья, сверкающие глаза дракона, золотистая кожа гибболда. Ангел с отливающим серебром сердцем на груди. Ангел с лицом Максимилиана Сильвер-Скина.

Литейщики упали на колени. Ангел, четвертая святыня Кланов, парил над тиглем, плавно взмахивая крыльями. Он откинул золотистую голову и, сжав стальные кулаки, рассмеялся чистым смехом радости и свободы, эхом отразившимся от стен Литейни. Ангел повернул свое потрясающе красивое лицо к Розе и окружающим ее людям. На мгновение Роза испугалась, что он бросится на них. Его острые зубы сверкали в улыбке. Затем он снова откинул свою великолепную голову и яростно зарычал, словно во славу торжества жизни. Перья крыльев сияли, глаза горели внутренним огнем. Ангел шелестел крыльями, глаза блестели янтарным блеском, а белоснежные зубы сверкали. Ангел играл мускулами, словно радуясь своему пробуждению в этом теле. Он снова громко вскрикнул и спустился вниз.