Серебряное зеркало и другие таинственные истории

«SOS». Зов о помощи. Но чей палец начертил эти буквы в пыли? Магдалены или Шарлотты? Кливленд вспомнил, что обе они секунду-другую стояли здесь, прежде чем выйти из комнаты. Чья рука незаметно опустилась на стол, чтобы оставить надпись? Лица обеих девушек возникли перед ним: Магдалены, смуглое и замкнутое, и Шарлотты, каким он увидел его впервые, — с широко открытыми испуганными глазами, с чем-то необъяснимым во взгляде. Он снова подошел к двери и открыл ее. Голоса Динсмида больше не было слышно, в доме наступила тишина. «Я ничего не могу предпринять ночью, — сказал себе Кливленд. — Посмотрим, что будет завтра».

Он проснулся рано, спустился в гостиную и вышел в сад. После вчерашнего ливня настало прекрасное свежее утро. Кто-то еще поднялся ни свет ни заря: в глубине сада, опираясь на изгородь, стояла Шарлотта и глядела на холмы. Сердце Кливленда билось сильнее, когда он направился к ней. Все это время он был тайно уверен, что именно Шарлотта оставила ему послание. Он подошел к девушке, та обернулась и пожелала ему доброго утра. Ее взгляд был по-детски искренним и бесхитростным, без малейшего намека на тайное понимание.

— Чудесное утро, — улыбаясь, сказал Мортимер. — Погода ясная, не то что вчера.

— Это верно.

Мортимер отломил веточку с ближайшего дерева и стал лениво чертить на песчаной дорожке. Он написал «S», потом «O» и снова «S», все время наблюдая за Шарлоттой, но опять не уловил ни проблеска понимания.

— Вы знаете, что означают эти буквы? — неожиданно спросил он.

Шарлотта слегка нахмурилась.

— Сигнал бедствия, который посылают моряки?

Мортимер кивнул.

— Кто-то написал их на столике у моей кровати прошлой ночью, — негромко сказал он. — Я подумал — может быть, это сделали вы.

Она уставилась на него широко открытыми глазами.

— Я? О нет.

Значит, он ошибся? Острая боль разочарования пронзила его. Он был так убежден в своей правоте… Раньше интуиция никогда его не подводила.

— Вы уверены? — настойчиво переспросил он.

— Да.

Они неспешно направились к дому. Шарлотта, видимо, глубоко задумалась и наугад отвечала на редкие замечания Кливленда. Вдруг она быстро заговорила вполголоса:

— Странно, что вы спросили об этих буквах — «SOS». Я их, конечно, не писала, но вполне могла бы написать.

Он остановился и поглядел на нее, а она торопливо продолжала:

— Я знаю, это звучит глупо, — но я была так напугана, так ужасно напугана, и когда вы появились вчера вечером, это было… словно ответом на что-то.

— Что именно вас напугало? — резко спросил он.

— Сама не знаю.

— Не знаете?..

— Мне кажется, это связано с домом. С тех пор, как мы приехали сюда, с нами что-то происходит. Отец, мать и Магдалена — все стали другими.

Мортимер ответил не сразу, и прежде чем он успел что-то сказать, Шарлотта спросила:

— Вы слышали, что в доме есть привидение?

— Что?

Весь его интерес оживился.

— Да, несколько лет назад один человек убил здесь свою жену. Мы об этом узнали уже после переезда. Отец говорит, что призраки — полная чепуха, но я сомневаюсь…

Мортимер соображал быстро.

— Скажите мне, — деловито осведомился он, — это случилось в той комнате, где я ночевал?

— Понятия не имею.

— Хотел бы я знать… — Мортимер наполовину обращался к самому себе. — Да, это вполне могла быть та самая комната.

Шарлотта посмотрела на него с недоумением.

— Мисс Динсмид, — осторожно спросил Мортимер, — вам никогда не приходило в голову, что вы — медиум?

Снова удивленный взгляд.

— Я думаю, это вы написали «SOS» прошлой ночью, — спокойно сказал он. — О! Совершенно неосознанно, разумеется. Преступление, если так можно выразиться, надолго отравляет атмосферу. Восприимчивым людям вроде вас передаются чувства и воспоминания жертвы. Допустим, много лет назад она написала «SOS» на крышке стола, и теперь вы машинально повторили ее действия.

Лицо Шарлотты прояснилось.

— Понимаю, — сказала она. — Вы считаете, это и есть объяснение?

Кто-то окликнул ее издали, и она ушла, оставив Кливленда расхаживать взад и вперед по садовым дорожкам. Был ли он сам удовлетворен таким объяснением? Разве оно полностью отвечало всем известным ему фактам? Разве это было причиной всеобщего беспокойства, тревоги, которую он ощутил, едва вошел в дом? Возможно, — и все-таки его не оставляло странное чувство, будто его приход вызвал у хозяев что-то очень похожее на испуг. Он сказал себе:

— Не надо слишком увлекаться психологическими мотивами. Это может объяснить поведение Шарлотты, но не других. Мое появление напугало их всех — всех, кроме Джонни. Что бы ни происходило в доме, Джонни тут ни при чем.

Он был в этом абсолютно уверен, сам не зная почему. Тем временем Джонни собственной персоной вышел из коттеджа и направился к гостю.

— Завтрак готов, — с грубоватой застенчивостью сказал он. — Вы идете?

Мортимер заметил, что руки у мальчика все в пятнах.

— Понимаете, я вечно вожусь с реактивами, — пояснил Джонни. — Иногда это ужасно злит папу. Он хочет, чтобы я торговал недвижимостью, а я хочу стать ученым и ставить опыты.