Серебряное зеркало и другие таинственные истории

Она принялась с увлечением болтать об охоте, о том, что дичи становится меньше, и о предстоящем зимовье уток. На Фремтона все это наводило ужас. Отчаянно, но не слишком успешно он пытался перевести разговор на другую, менее страшную тему. Он сознавал, что хозяйка уделяет ему лишь малую толику внимания: ее рассеянный взгляд то и дело обращался, минуя его, к лужайке за открытым окном. Как неудачно вышло, что он нанес свой визит именно в годовщину трагедии!

— Врачи единодушно рекомендуют мне полный покой, отсутствие душевных волнений и советуют избегать любых физических нагрузок, — поведал собеседникам Фремтон. Он разделял широко распространенное заблуждение, будто люди, едва знакомые или даже вовсе незнакомые нам, непременно хотят узнать все до мельчайших подробностей о наших болезнях и немощах, их причине и способе лечения.

— Но в вопросах диеты их мнения расходится, — продолжал он.

— В самом деле? — откликнулась миссис Сепплтон голосом, в котором слышался подавленный зевок. Как вдруг она встрепенулась и проявила самое пристальное внимание — только не к тому, о чем говорил Фремтон.

— Наконец-то они здесь! — воскликнула она. — Как раз к чаю, и, разумеется, все в грязи с головы до ног!

Фремтон слегка вздрогнул и обернулся к племяннице с понимающим взглядом, полным сочувствия. Девочка, оцепенев от ужаса, не сводила глаз с открытого окна. Охваченный смутным леденящим страхом, Фремтон повернулся, не вставая со стула, и посмотрел в том же направлении. В сгущающихся сумерках три фигуры шли через лужайку к окну. Каждый нес под мышкой ружье, и кроме того, один из них был дополнительно обременен белым плащом, наброшенным на плечи. Усталый каштановый спаниель брел за ними по пятам. Бесшумно они приближались к дому, и тут хриплый молодой голос пропел из темноты: «Ах, говорю я, Берти, если б ты была моей!»

Метнувшись в панике, Фремтон схватил свою трость и шляпу; дверь холла, подъездная аллея, усыпанная гравием, и парадные ворота неясно запомнились ему как этапы его стремительного бегства. Велосипедист, проезжавший по дороге, был вынужден свернуть в кусты, чтобы избежать неминуемого столкновения.

— Вот мы и здесь, моя дорогая, — сказал владелец белого плаща, входя в комнату, — перемазаны грязью, но она уже подсохла. А кто это сейчас выбежал из дома?

— В высшей степени странный человек, мистер Наттль, — сказала миссис Сепплтон, — говорил только о своих болезнях и выскочил наружу без единого слова прощания или извинения, как только вы пришли. Можно подумать, что он увидел привидение.

— Я полагаю, это из-за спаниеля, — невозмутимо заметила племянница. — Мистер Наттль рассказывал мне, что однажды его напугали собаки. Где-то на берегах Ганга стая бродячих псов загнала его на кладбище, и ему пришлось ночевать в свежевырытой могиле, а эти твари рычали, исходили слюной от злости и скалили зубы прямо над ним. Кто угодно перепугался бы до смерти!..

Эта юная леди с легкостью сочиняла самые фантастические истории.

Перевод Катерины Муравьевой

Агата Кристи «SOS»

— Вот так! — сказал мистер Динсмид. Он отступил назад и с довольным видом оглядел круглый стол. Отблески каминного огня играли на простой белой скатерти, вилках, ножах и прочих столовых принадлежностях.

— Все… все ли готово? — неуверенно спросила миссис Динсмид, низенькая увядшая женщина с бесцветным лицом, жидкими волосами, зачесанными назад, и робкими манерами.

— Все готово, — отвечал ее муж с каким-то свирепым добродушием.

Это был грузный мужчина с сутулыми плечами и широким красным лицом. У него были маленькие поросячьи глазки, мерцающие из-под густых бровей, и массивная лысая голова.

— Лимонад? — почти шепотом предложила миссис Динсмид.

Ее муж покачал головой.

— Чай. Намного лучше во всех отношениях. Посмотри, какая погода: ветер, дождь. Чашка горячего чаю — именно то, что нужно в такой вечер.

Он шутливо подмигнул жене и опять принялся внимательно осматривать стол.

— Большое блюдо яиц, холодная говядина и хлеб с сыром. Вот что я хочу на ужин. Так что берись за дело, мать, и приготовь-ка все это. Шарлотта ждет на кухне, чтобы помочь тебе.

Миссис Динсмид встала, отложила вязание и аккуратно смотала клубок.

— Шарлотта выросла такой красивой… — чуть внятно пробормотала она.

— Вылитая мать, — ответил Динсмид, — что верно, то верно. И не будем больше терять времени.

Минуту или две он бродил по комнате, мурлыча что-то себе под нос, затем подошел к окну и поглядел наружу.

— Скверная погода, — тихо сказал он. — Едва ли кто-нибудь придет.

И он тоже покинул комнату. Примерно через десять минут вошла миссис Динсмид с блюдом яичницы; две ее дочери следовали за ней, неся остальную часть кушаний. Мистер Динсмид и Джонни, его сын, замыкали шествие.

Отец уселся во главе стола.

— Возблагодарим Господа за хлеб насущный, и так далее, и тому подобное, — весело сказал он. — И спасибо тому, кто изобрел консервы. Не представляю, как бы мы обходились без них. Когда живешь на отшибе, да еще иной раз мясник забудет привезти свежего мяса на неделю, одни только консервы и выручают.