Серебряные фонтаны. Книга 1

Роза дремала, поэтому я уложила ее в кроватку и тоже встала.

Лео подошел прямо к Психее.

– Ты знаешь историю Психеи?

– Да, она была в книге, я все прочитала о ней.

Он стоял перед картиной, глядя на Психею, робко открывающую дверь в розовый сад Эрота.

– Ты читала сказку о Красавице и Звере? – спросил он, не глядя на меня.

– Да, еще вчера я читала ее Флоре.

– Что-то... предположим... из мифа о Психее и Эроте послужило основой для сказки о Красавице и Звере.

– Наверное, то, что Красавица целыми днями была одна в замке, – сказала я, подумав.

– Да.

– Нет, не совсем это, – передумала я. – Я знаю, что Психея считала своего мужа ужасным чудовищем, таким, как Зверь – но он не был таким, верно? Он был прекрасным богом любви.

– Может быть... – Лео говорил очень медленно, – в глубине сердца... Зверь тоже чувствовал себя богом любви.

– Но Зверь же не был им?

– Нет, – последовала долгая пауза, затем Лео спросил: – Значит, для Зверя нет надежды?

Я смешалась.

– Нет, она была, потому, что он превратился в прекрасного принца, когда магическая молния разрушила злое волшебство. Тогда он женился на Красавице, и они зажили счастливо.

Внезапно Лео перешел к другой картине.

– Навсикая – наверное, ты знаешь ее историю?

– Да, – я рассказала ему, как представляла, что она стоит, прикидывая, что приготовить Одиссею на ужин, и вдруг видит, что он уплыл. Лео усмехнулся, затем перешел к Бальнеатрикс.

– Я искала ее в книге, но нигде не нашла ее имени, – сказала я.

На этот раз Лео рассмеялся от души:

– Это не имя девушки – это латинское название для прислуги в банях.

– Так вот почему она предлагает полотенца! Она – служанка! – я почувствовала себя такой глупой, но тоже засмеялась. – А я-то думала, что у нее такое милое имя. Теперь я не знаю, как ее звать.

– Почему бы не назвать ее Флавией?

– Это тоже мило, – одобрила я. – Оно латинское? Я не знаю латинских имен.

– Знаешь, а одно даже используешь каждый день.

– Но твое имя – греческое.

– А ты и не используешь его каждый день. Флора – имя богини цветов.

– Цветов! Значит, обе мои дочери – цветы! Никогда бы не подумала.

Лео улыбнулся – слава Богу, он вновь был в хорошем настроении. Я подвела его к Клитии, стоящей, на коленях в зеленом платье, с руками, протянутыми к солнцу.

– Ее историю я тоже не нашла.

– Бедная Клития – она безнадежно влюбилась в бога солнца, самого золотоволосого Аполлона. Но она никогда не находила ответа в его глазах и чахла от неразделенной любви, пока боги не сжалились над ней и не превратили ее в подсолнечник.

Хотя был теплый вечер, я почувствовала озноб по телу. Клития, любившая Аполлона безответно, безнадежно... Но Лео еще не закончил говорить:

– С тех пор цветок подсолнечника, в память о верности Клитии, поворачивается вслед за солнцем, пока оно совершает свой путь по небу. Мур написал о нем в поэме, если я правильно припоминаю:

Нет, истинно любящее сердце никогда не забудет,

Истинно, любящий взгляда не отведет...

Лео замолчал, вспоминая про себя строчки, затем продолжил:

Словно подсолнух, смотрящий, как солнце заходит,

Тем же взглядом, каким он встречал восход...

Истинно любящее сердце никогда не забудет – и я не могла забыть, не могла. Я не хотела забывать...

До меня дошло, что мой муж все еще говорит со мной.

– Ты тоже так считаешь, Эми?

– Что? Что я считаю?

– Что ее волосы очень похожи на твои. Чуть темнее, но вьются точно так же. Я всегда вспоминал твои, когда смотрел на эту картину, – Лео, запнувшись на мгновение, понизил голос, – Эми, я никогда не видел твоих волос распущенными – может быть, ты покажешь их мне сейчас?

– Сейчас? Но... – запнулась я.

– Тебе все равно скоро идти в постель, – настаивал он. – Ты все равно распустишь их, чтобы заплести в косы. Я был бы так благодарен тебе, если бы ты сделала это сейчас.

Благодарен – это я была ему благодарна, так чем я могла на это ответить? Но все-таки я очень смущалась, вытаскивая шпильки. Когда мои волосы упали, я встряхнула ими, и они окутали меня словно занавеска. Я повернулась к Лео спиной.

Какое-то время я стояла – сзади было молчание. Затем он заговорил снова.

– Можно мне... потрогать их?

– Да, конечно.

– Спасибо, – прикосновение Лео было очень легким, я едва чувствовала, как он гладит мои волосы.

– Можно... можно, я подберу их снова? – наконец прошептала я.

– Да, да...

Прежде, чем я обернулась, дверь закрылась за моей спиной.

Глава тринадцатая

Теперь Лео снова был дома. Утро он проводил с мистером Селби, а затем брал Флору на прогулку. Как-то он взял ее на домашнюю ферму с собой на машине. Флора вернулась, вся в восторге от утренних впечатлений – цыплята, куры, гуси. На следующий день, когда он пришел за ней, она потребовала:

– Ферма, папа, поехали на ферму.

– Если будет время, Флора, – улыбнулся он. Конечно, время нашлось. Флора прибежала ко мне после поездки с перемазанными грязью чулками и с соломой в волосах.

– А что ты видела сегодня, мой цветочек? – притянула, я ее к себе.