Серебряные фонтаны. Книга 2

Однако бесполезно плакаться, особенно в посмертном письме. Хорошо, что у тебя скоро появится младенец для утешения. Я надеюсь, что это будет сын – ты сознаешь, что он будет лордом Квинхэмом вместо меня? Значит, в итоге все встанет на свои места. Да и что я мог бы предложить тебе, если бы остался жив? Любовь – конечно, любовь, сколько твоей душе угодно. Ты это знаешь, уже больше года, как знаешь, но я не могу предложить тебе почтенную женитьбу – церковь и закон не допустят этого. Аннабел развелась со мной, старик, возможно, разведется с тобой, но по закону я не могу жениться на бывшей жене своего отца. Так-то, моя дражайшая мачеха.

Весь прошлый год я возмущался стариком за то, что он женился на тебе и навсегда развел нас друг с другом, если не считать перспективы незаконного союза, – но это было бы не слишком справедливо, не так ли? Я должен осуждать только себя. Если бы я не соблазнил тебя, он не женился бы на тебе. Наконец, я признаю, что во всем виноват сам.

Как-то я говорил тебе, что поклялся никогда не чувствовать себя виноватым, но теперь осознал, что вина неизбежно сопровождает человеческое бытие. Нет, Эми, я не сам додумался до этого – ведь это не в моем стиле, правда ? Мне это сказал священник после исповеди. Я наконец, присоединился к вере матери. Я должен был сделать это еще годы назад. В любом случае, этим поступком я сделал счастливой хотя бы одну женщину. Правда, только Богу известно, узнает ли она об этом. Надеюсь, что узнает. Прежде я никогда не думал о Боге, но теперь думаю. Он – единственный, кто может предложить мне надежду, а загробная жизнь – очень хорошее предложение. Хотя, говорят, на небесах нельзя заниматься любовью, – какая жалость. Но в настоящее время я с благодарностью приму все, что бы там ни последовало.

Это бессвязное письмо, Эми. Священник посоветовал мне написать его, чтобы попросить у тебя прощения за грех, но я знаю, что в этом нет нужды, потому что ты уже простила меня. Ты всегда прощала меня, потому что любила меня. По-моему, эти короткие слова, которые ты сказала мне в прошлом месяце, дали мне больше утешения, чем все слова священника о божьей любви. А ощущение, твоих нежных губ, прижавшихся к моим, – это мое отпущение грехов. Я, подумал было, что подобные слова – богохульство, но священник заверил меня, что церковь отнесется к ним терпимо.