Серебряные глаза

Железнодорожное полотно тянулось куда-то к горам, и Чарли остановилась. Джон все-таки подошел к девушке, и они вместе зашагали по сухой траве прямо к окруженному деревьями зданию.

– Где-то здесь должна быть дорога. – Чарли свернула в сторону и побрела почти наугад. Джон помедлил.

– Но… – он указал было на постройку, потом последовал за девушкой, то и дело оглядываясь, чтобы не потерять из виду машину. Вскоре почва у них под ногами выровнялась, и ребята зашагали по старой мостовой, изрядно присыпанной песком и мелкими камешками, покрытой трещинами, в которых росла трава. Дорога вела прямо к маленькому строению.

– Вот оно, – тихо сказала Чарли. Джон медленно подошел к ней и встал рядом. Потом они вместе пошли по дороге, перешагивая через островки разросшейся в ямах и трещинах травы. Старое дерево до сих пор росло там, раскинув в стороны корявые руки-ветви и неприветливо глядя на мир отвратительным лицом-наростом на стволе, только теперь дерево не внушало Чарли ужас. Наверное, оно уже было мертво, когда она была маленькой, сообразила вдруг девушка. Часть ветвей засохла и отвалилась, оставив в стволе зияющие дыры, а сами ветви лежали там, где упали, потихоньку догнивая в земле. Дерево казалось ломкой, слабой тенью себя прошлого, прежним осталось только лицо-нарост на его стволе. Хотя теперь даже это «лицо» выглядело уставшим.

Само вытянутое здание, одноэтажное, с темной крышей и поврежденными непогодой стенами, оказалось очень ветхим. Некогда стены были выкрашены в красный цвет, но под действием времени, солнца и дождя краска выцвела, потрескалась и местами облезла длинными полосами, так что виднелись темные, и наверняка гнилые доски. Фундамент зарос высокой травой, и казалось, будто дом тонет, медленно погружаясь под землю. Когда они подошли ближе, Чарли схватила Джона за руку, но потом выпустила и выпрямилась. Она чувствовала себя так, словно ей предстоит сражение, как будто само здание может на нее напасть, если почует слабость.

Чарли осторожно поднялась по ведущим к двери ступеням, наступая на их края; прежде чем перенести весь свой вес на старые доски, она проверяла, выдержат ли они. Ступеньки выдержали, хотя на одну, треснувшую посередине, девушка наступить не решилась. Джон не пошел за Чарли: его отвлек лежащий в траве предмет.

– Чарли! – Юноша поднял потертую металлическую табличку, на которой красными буквами было выведено: «СЕМЕЙНАЯ ЗАКУСОЧНАЯ ФРЕДБЕРОВ».

Чарли улыбнулась. «Конечно же она называлась именно так. Вот я и дома».

Джон тоже поднялся на крылечко, осторожно положил табличку у двери, и они зашли внутрь. Дверь открылась легко. В окна со всех сторон лился свет, являя взору пустоту и разложение. В отличие от пиццерии «У Фредди» из этой закусочной всю обстановку вынесли. Деревянные полы остались целы, но заметно покоробились от влаги. Солнечный свет беспрепятственно проникал внутрь и гулял, где ему вздумается, ни мебель, ни люди не загораживали ему дорогу. Чарли посмотрела на висевший под потолком вентилятор; он никуда не делся, только одна его лопасть пропала.

Справа от входа располагались двойные двери с круглыми окошками. В отличие от залитого солнечным светом обеденного зала, в который долетали звуки с улицы, в комнате за двойными дверями стояла непроглядная темень. Джон заинтересовался этим помещением и осторожно заглянул в круглое окошко: ему явно хотелось приоткрыть одну из створок и посмотреть, что находится внутри. Чарли не стала ему мешать и прошла вглубь обеденного зала: в ее памяти это помещение осталось именно как обеденный зал. Теперь это была просто большая, пустая комната, вытянутая и узкая, по меньшей мере пятнадцати футов длиной; чем дальше Чарли шла, тем темнее становилось. В конце зала стояла небольшая сцена, и, оглядевшись, Чарли сообразила, что когда-то это помещение было залом для танцев, а длинная стойка у входа, на которую родители поставили кассу, – это бывший бар. Подойдя ближе, девушка убедилась в правильности своей догадки: на деревянном полу остались характерные вмятины и царапины – раньше здесь стояли барные стулья. Чарли попыталась представить себе эту картину: полутемный бар, на сцене музыкальная группа играет мелодию в стиле кантри… и не сумела.