Серебряные Копья

— Повзрослеете и поймёте Великий, — грустно усмехнулся Арман. — Если доживёте конечно, с вашей-то отчаянной храбростью.

— …

— Поверьте мне на слово, Великий, мёртвые лгут нечасто. Мне ещё по крупному повезло, я уйду от меча в простом честном единоборстве. Всё лучше, чем выдумки кровников. За дело, чего уж там, на то она и война… Что-то они не торопятся, — перебил себя опоясанный рыцарь.

Лесные заросли чуть раздвинулись, и показался плотный кряжистый сотник с небольшим белым флажком. Похоже, из гвардейской фаланги, да нет, нашивки Дени! Того са-амого, кого же ещё…. За сотником следует благородный Раймон — спасибо хоть не Хуан! — и роскошно одетый герольд с неизменным горном в руке.

И два десятка воинов с эмблемами благородного Раймона. Смотрят как… на полосатую кошку, будто исцарапанных мальчишек сроду не видели!

Кольчужники уже сложили оружие — недешёвые арбалеты отдельно — и помогали друг другу избавиться от доспехов.

Уголки губ мальчика поползли вверх.

Сотник с белым флажком ошалело помотал головой и что-то горячечно зашептал, похоже молитвы Создательнице. Раймон обратил свой взгляд к лику Селены — с души камень упал! — и вновь воззрился на двенадцатилетнее сокровище, жаль горячих ему не пропишешь! Что и говорить, лекарство проверенное, считай, каждый на себе испытал. Прописать бы ему с полсотни, никак не меньше, чтобы неделю не мог сидеть, да и то едва ли подействует…

Властный жест Шарля — видели бы его одноклассники! — и широкий рыцарский меч лёг к ногам юного Колдуна.

— Принимай пленных, Раймон! Ты же сам видишь — матёрые, желторотиков в разведке не держат! — горделиво заявил мальчик. Ой, убрать бы с лица улыбку, что он снова как маленький. — Семерых…. — Шарль оглянулся в недоумении. — А куда девались те трое?

— Когда вы начали творить великое волшебство, — Арман выдержал паузу, почему бы сейчас не подыграть мальчику, — они засели в кустах, не иначе решили пустить корни. По весне может, и выйдут, хотя я бы не стал особо надеяться. Эй, вы там, ещё живы?!

— Вроде бы да, — последовал осторожный ответ. — За себя точно ручаюсь. Пусть Великий отойдёт самую малость, тогда может и выйдем. Только мне одному не управиться.

— Это как? — заинтересовался мальчик.

— Фернан застыл, будто соляной столб, только мычит иногда и глазами хлопает. Я пощёчинам счёт потерял, крепкое вино пытался вливать, всё равно не может очухаться. И зачем я выплеснул кислятину из дикого винограда, от неё и мёртвый поднимется… чтобы морду тебе набить!

Шарль фыркнул в ладошку.

— А Сохатый засел на дереве, и бормочет что-то невнятное, один я нормальный остался. Исповедовался своему мечу, сразу на душе полегчало.

Короткий приказ Великого и пять мечников из команды Раймона направились к стене кустов.

— Только без глупостей! — жёстко бросил Арман. — Я к тебе, Барсук, обращаюсь, ведь Великий вам жизнь обещал! И тебе между прочим тоже. Дошло?

— Куда теперь денешься… Только подальше от Великого если можно, а то наш Сохатый последние мозги растеряет. Я, похоже, ещё держусь, не улыбайтесь Великий! Пускай мне ножны пока оставят, будет хоть с кем толковать, — жалобно попросил кольчужник.

Послышались неуверенные смешки, впрочем, с оттенком сочувствия, с Великим лучше не связываться, себе дороже! Благородный Арман безнадёжно махнул рукой и помянул грешницу Элизабет.

— А Сохатый потому что… — Шарль замялся. — Или я ошибаюсь?

— Пожалейте беднягу, Великий, он жену едва не прибил. Наградила супруга развесистыми рогами, он как водится, последним узнал.

— А… ага… Жан, как там наш десятник? Уже очнулся?! — звонко выкрикнул мальчик.

— А-а-а-йййй, пропади ты!.. — взвыл недавний ватажник. — Чтоб тебе вовек серебряных не видать! — Подросток замысловато выругался. — Я хотел кляп вынуть по-честному, а оно кусается, — пожаловался Жан-искусник. — Через тряпку, но всё одно, пальцы словно тисками зажало. Впору пожалеть, что мы его повязали.

— Всего значит двенадцать? — подал голос Раймон.

— Одиннадцать, — поправил хранитель Святыни. — Армана я не считаю.

— Может, разрешите, Великий? — Арман указал на рыцарский меч. — Поиграю с клинком напоследок.

Мальчишка благосклонно кивнул.

— Арман! Тот самый Арман?! — голос высокородного сорвался. Побелевшие пальцы Раймона сомкнулись на рукояти меча.

— Да, Арман из рода Декри, в просторечии Арман Мечник, — без особой охоты подтвердил опоясанный рыцарь.

— Вспомни о Сухом Логе, Арман, года ещё не прошло… — начал было Раймон.

— Только не при ребёнке! — не сдержался Арман. — Он же боя считай, не видел, спать ночами не будет! Прошу прощения, Великий.

— Довольно! — Шарль поднял руку, призывая высокородных к молчанию. — Не забывай об этикете, Раймон, мне ещё как-то простительно. Может мне Хуану сказать? — со значением протянул мальчик. Великий выдержал паузу. — Пусть вас рассудят мечи. Здесь и сейчас, как и подобает мужчинам. Не смотри ты волком, Раймон, я дал слово.

Вперёд выступил юнец лет… шестнадцати, ну никак не больше — плечи ещё не раздались по-настоящему — и отвесил церемонный поклон.