Серебряные Копья

— Слуги Создательницы! — отчеканила Даниэль.

Конюх громко икнул и сломался в поклоне.

Девочка не спеша достала небольшой, расшитый жемчугом кошелёк.

— Плащ! — звеняще приказала волшебница — И смотрите, чтобы без дыр, сами себя накажете! Не теснитесь вы у порога, слуг я обычно не трогаю.

— Высокочтимая? — конюх сбросил с себя рубашку.

— Ла-адно, ладно сойдет. Она хоть штопанная?

— Вчера сам зашивал, как рассорился, ну неважно с кем…

— Помирились вроде уже, что ты на меня наговариваешь! — недовольно пробасила хозяйка.

На видавшую виды рубашку посыпались золотые и серебряные монеты.

— Шесть золотых реалов и ещё восемнадцать серебряных. Считай восемь ливров, — гордо объявила девчонка. — А ты, мелкий, куда суёшься, денежек захотел? — Даниэль ухватила Ксавье за шиворот.

— В-в-вы…

— Не слышу.

— Высокочтимая, — наконец выговорил ребёнок.

— Это тебе за то, что подслушивал! — предсказательница отвесила оглушительную оплеуху.

Мадлен было двинулась к девочке, но конюх придержал её за плечо.

— А вот это за малиновый пудинг! — Даниэль дополнила пощёчину подзатыльником. — Слишком рано ты всему научился!

Ксавье молча глотал слёзы, с надеждой поглядывал на мать, но протестовать вслух не осмеливался, с благородными спорить себе дороже.

— Получайте обратно своего обормота, — Даниэль слегка подтолкнула Ксавье. — Брысь под юбку матери, пока я ещё добрая. Порки ты не заслуживаешь! — бросила вдогонку девчонка.

Всхлипывающий Ксавье скрылся за широкой спиной матери, вот стыд-то будет, хоть из дома не выходи. Благородная она там или нет, всё равно всего лишь девчонка.

Раскрасневшаяся Даниэль — отвела душу, хвала Создательнице! — жестом подозвала конюха:

— Твоя рубашка — тебе и делить. Половину денег раздашь челяди.

— А другую?

— Думаю понятно кому, эта своего не упустит. Ты слышала, Мадлен?

Трактирщица неохотно кивнула.

— Чтоб вы знали, вам достанется четыре ливра, если считать в серебре, — обратилась девчонка к челяди. — А то мало ли, вдруг Мадлен обсчитается. А теперь — вон! Из трактира я имею в виду. Переночевать можно и на сеновале.

Слуг словно вымело порывом ветра.

— Подавальщицам можно остаться? — решилась спросить трактирщица.

— Если вам овечки нужны. Настоящие, с шерстью и рожками. Ме-е-е… Я сегодня за себя не ручаюсь.

— Простите, высокочтимая, но что будет с моей племянницей? — Мадлен склонилась в церемонном поклоне. — И с почтенным господином гонцом.

— Перережем им глотки, неужели не ясно, и отправимся досыпать, — вредная девчонка показала язык.

Мадлен отвесила глубокий поклон и покинула комнату.

Девочка прижалась к плечу Жана, ещё немного и разревётся, почище Ксавье.

— Не плачь, маленький, как разделим, получишь целый реал. Госпожа волшебница расщедрилась, — послышалось в коридоре.

Даниэль выразительно постучала себя по лбу. Жан согласно кивнул.

— Что дальше? — устало спросил подросток.

— Допросим, как следует гонца, что же ещё. Просыпаться для этого необязательно, — вредная девчонка хихикнула.

— Как ты говорила, твоим же собственным ремешком? — неожиданно осведомился подросток.

— Девочек бить нельзя, а тем более девушек, — тут же зачастила волшебница. — Я Ша-арлю пожалуюсь!

— Зато пороть можно.

— За что, Жан, миленький?

— Зря ты руки распустила с этим мелким Ксавье, — пальцы мальчика сомкнулись на рукояти кинжала. — Мадлен отомстит. Не сразу, но отомстит, знавал я таких…

Даниэль опасливо попятилась.

— Ты сперва гонца допроси, если вдруг что путное выйдет…

— Постараюсь, Жан, но девочек бить нельзя. И Шарль так считает, он меня ни разу не шлёпал!

— Всему своё время, — проворчал подросток.

— Эт-то как? — поежилась Даниэль.

— Ты не поняла? — прищурился Жан.

— Ну конечно, с моим-то характером… — понурилась госпожа предсказательница. — Только ты за меня заступишься. Обещай, иначе жизни не дам!

* * *

— Поднимайся ты, соня! — Даниэль встряхнула мальчика за плечо.

— М-м…

— Не мычи, а то скоро заблеешь. Честно-честно, вот разозлюсь ещё малость…

— Это ты хозяйке скажи, — Жан перевернулся на другой бок.

— Может одеяло стянуть? — задумчиво протянула девчонка.

— Преврати пока что в барашка, хоть сегодня отосплюсь вволю, — сонно пробормотал Жан. — Что ты будишь ни свет, ни заря…

— Городские ворота скоро откроют, вот почему. Просыпайся Жан, я тебе бутербродов сама нарезала. С сыром и ветчиной. И куда они колбасу задевали, ты случайно не в курсе?

Мальчик только зевнул.

— А челядь в трактир серебром не заманишь, — мрачно продолжила Даниэль, — так что придётся обойтись без горячего.

— Кто вчера всех запугал? — Жан спустил ноги с кровати. — Не ты случайно? Даже эта гром-баба поверила. Блеять, знаешь ли, никого не тянет.

Мальчик уселся за стол, ухватил вчерашнюю печенюшку и принялся с аппетитом прожёвывать. Ох, проснуться бы толком, а то с этой бешеной Даниэль…

— Да быстрее ты, слонопотам недоделанный, — наконец взорвалась девчонка, — как бы клятая Мадлен не опомнилась!

* * *