Серебряные крылья любви

— Ты где живёшь? — Разумовский снова обратился к девушке.

— В Новороссийске, — тихо ответила она.

— Где?

— В Новороссийске, — уже громче ответила она, всё ещё всхлипывая.

— А как же ты оказалась здесь, да ещё вечером?

Девушка молчала.

— Слушай, так дело не пойдёт. Нам нужно поговорить. Идём в дом, — опираясь на плечо Петра Ильича, Олег хромая, направился к дому.

Девушка осталась стоять на месте и просто смотрела в спину двум удаляющимся мужчинам. Разумовский обернулся.

— Ну, ты долго там стоять собираешься? Или хочешь продолжения своей эпопеи, и попасть сегодня в руки ещё каких-нибудь отморозков?

Немного подумав, она нерешительно направилась к дому вслед за мужчинами.

Несмотря на уговоры Петра Ильича, от врачебной помощи Олег отказался, и скорую помощь вызывать не стал. Он принял душ и, обработав с помощью Фёдорова раны и ссадины на своём теле и лице, прилёг на диване в гостиной, подложив подушку под спину. Он внимательно смотрел на стоявшую, на пороге девушку, которая топталась нерешительно на месте. Теперь при полном освещении, он снова попытался рассмотреть её.

Выпачканные в грязи чёрные брюки, лёгкая ветровка с оторванным рукавом на плече. Кепка, закрывающая почти всё лицо, которое было с разводами туши и грязи на обеих щеках. Она больше походила на мальчишку. Худенькая, невысокая, словно побитый маленький воробушек, после изрядной потасовки с крупной вороной.

— Подойди сюда, не бойся. Садись, — он указал ей на кресло, стоявшее рядом с диваном.

— У меня одежда грязная, — тихо произнесла она.

— Ничего страшного, садись.

Девушка медленно приблизилась к нему, и присела на самый краешек сидения.

— Как тебя зовут?

Она на него внимательно посмотрела.

— Александра Туманова.

— Очень приятно. И что же ты делала тут в такое позднее время Александра Туманова, да ещё в такой компании?

— Ехала на собеседование в соседний дом, по поводу работы горничной.

— Это к Сафроновым?

— Да.

— А как оказалась в машине у этих?

— Я поймала такси на улице в Новороссийске, назвала адрес. Мы ехали сюда, и всё было нормально, пока он не подобрал этих двоих уже в посёлке,— она снова заплакала.

— Не плачь, милая, — Пётр Ильич протянул ей носовой платок, и присел рядом, поглаживая её по плечу.

— Что, в Новороссийске нет работы? Почему ты приехала сюда? — снова обратился к ней Разумовский.

— Здесь обещали хорошую заработную плату и удобный график работы.

— А кем ты работала до этого? — снова спросил её Олег.

— Я библиотекарь. Но когда мама получила инвалидность, мне пришлось искать другую работу. В библиотеке очень маленькая заработная плата. Я проработала также два месяца горничной в большом и очень богатом доме у себя в городе. Но потом хозяин…

— Что, начал приставать? — спросил Разумовский.

Она молча кивнула.

— Его жена выставила меня на улицу. Потом, я уехала в Москву и попыталась устроиться на работу моделью.

Олег невольно улыбнулся.

— Ты, моделью? — он ещё раз скептически осмотрел её внешность.

— Да. У меня и портфолио есть.

— Очень интересно. Хотелось бы на него посмотреть. И кто тебе его делал? Местный фотограф?

— Вы зря смеётесь. Он мой одноклассник и классный мастер.

— Не сомневаюсь. Это он тебе внушил мысль, что ты можешь работать моделью?

— Да.

— Ну, тогда мне всё понятно. И что Москва? Встретила с распростёртыми объятиями?

— Нет. Я уехала оттуда через неделю. Все кастинги оканчивались примерно одинаково.

Олег немного подумал и спросил:

— Предлагали постель?

— Да. И я уехала.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать.

— Ты живёшь с мамой вдвоём?

— Да. Отец умер, когда я была маленькой. Я его почти не помню.

— А почему поехала в дом Сафроновых?

— Мне соседка сказала об этом объявлении. Она работает в рекрутинговом агентстве. Сказала люди пожилые и очень приличные. Мне назначили время для собеседования, и я поехала.

— Ну ладно. На сегодня расспросов достаточно. Сегодня я думаю в таком виде тебе уже идти туда нет смысла. Иначе работу ты точно не получишь. Пётр Ильич проводит тебя в комнату. Приведи себя в порядок и выспись, как следует, а завтра с утра отправишься на собеседование.

— Но, я…

— Никаких, но. Давай, топай.

Александра медленно поднялась с кресла и пошла за Фёдоровым. Но внезапно остановилась в центре комнаты и, обернувшись, снова обратилась к Разумовскому:

— Спасибо вам большое! За то, что спасли меня сегодня.

Олег внимательно на неё посмотрел.

— Не за что. Главное, не попадай больше в такие передряги. Давай, иди. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — тихо ответила девушка.

— Пётр Ильич, покорми её, пожалуйста.

— Хорошо, Олег, всё сделаю. Не переживай. Отдыхай сам.

Они покинули комнату, а Разумовский задумался о случившемся. Тело нестерпимо болело, а в зеркало на себя смотреть было страшно. Оплывшее лицо, разбитая губа, из которой до сих пор кровоточило. Его планы оказались сорванными, и появиться теперь в банке ему предстоит не скоро, да и из дома выйти тоже. Но к врачу все же съездить придётся. Такие удары, что он получил, не проходят бесследно.