Серебряные крылья любви

— Нравятся. Я уже раньше видела ваши фотографии.

— Где это интересно?

— Два месяца назад, когда в Геленджике была ваша фотовыставка. Моя соседка пригласила меня с собой, и мы были на этой выставке с ней вместе.

— Вот как? Значит, наша первая встреча уже могла бы состояться именно там?

Саша улыбнулась.

— Сомневаюсь. Я видела вас только со спины. Вы были окружены многочисленными поклонниками. А когда я подошла с альбомом за вашим автографом, сказали, что вы уже уехали.

Разумовский смутно вспоминал его премьерную выставку в Геленджике два месяца назад. Конечно же, он покинул её, не дав ни одного автографа, потому что, бросил всё, и стремительно направлялся к дому Алины, где долго ждал с цветами её возвращения.

Он вздохнул и, взглянув на сосредоточенное лицо Саши, снова улыбнулся.

— Значит, вы являетесь поклонником моих фотографий?

— Олег Алексеевич, вы меня извините, но я бы не сказала, что я являюсь поклонником вашего таланта. Мне просто нравятся ваши работы. В жизни я больше предпочитаю классику и в живописи, и в музыке и не очень понимаю искусства современной фотографии. У вас хорошие работы. Они пропитаны добром и светом, кроме конечно тех, где девушки были в чёрной одежде и перепачканы кровью.

— Но это же фантазийный образ вампиров. Разве ты не любишь это новое современное веяние в литературе и фильмах?

— Нет, не люблю. Это жестокость.

Олег улыбнулся.

— Я купила альбом на выставке с репродукциями ваших фотографий, чтобы показать их маме.

— И как ей мои фотографии?

— Сказала, что вы очень талантливый человек. Моя мама разбирается в искусстве. Она разносторонне образованный человек. Она учитель музыки, знает несколько иностранных языков, хорошо рисует, только…

— Что только?

— Только всё это не помогло ей в жизни стать по-настоящему счастливой. Чтобы поднять меня на ноги, ей пришлось уйти из музыкальной школы, и работать сразу на двух работах. Она работала сутками, я почти её не видела, а два года назад она заболела.

— Мне очень жаль, Саша. А что с ней случилось?

— У неё был инфаркт, а полгода назад стали сильно болеть ноги. Она с трудом передвигается.

— Что говорят врачи?

— Говорят, что это возможные последствия перенесённой болезни. Приписывают кучу таблеток, уколов. Мы всё делаем, но пока только боль немножко стала отступать, а передвигаться ей по-прежнему тяжело.

Саша вытерла слёзы и снова сосредоточила своё внимание на фотографиях. Олег пристально смотрел на неё. Она поражала его свой открытостью, своей непосредственностью, говорила, что думала, не пыталась льстить ему и показать себя лучше, чем она есть на самом деле.

Она листала фотографии, а Олег медленно скользил взглядом по её белоснежной коже на шее и двум локонам, которые выбились из её причёски, и нежно спадали на её хрупкие плечики.

Ему сейчас безумно захотелось распустить её волосы по плечам и пропустить янтарные локоны сквозь свои пальцы, почувствовав их мягкий шёлк. Заскользить губами, по миллиметру, исследуя её нежную кожу на шее.

Он встряхнул головой, пытаясь избавиться от головокружения и тех жгучих мыслей, что посетили его в одно мгновение, пока он смотрел на неё.

Олег встретился с жемчужинками серебристых глаз Саши. Её реснички подрагивали, но Разумовский не отпускал её взгляда. Девушка немного занервничала и, опустив глаза, поднялась со стула.

— Олег Алексеевич, я пойду. Вы сегодня остались без обеда. Вы будете кушать?

— Буду, Саша. Накрывайте на стол.

Она медленно пошла на выход, а Олег провожал её долгим взглядом.

После обеда он стремительно уехал в город. Почему-то в одно мгновение ему стало тесно в его огромном доме. Захотелось простора и свежего воздуха.

Он медленно бродил по улицам, вышел на набережную и прошёлся по магазинам. Много думал. Мысли хаотично закручивались вихрем в голове, срывая устоявшиеся условности и убеждения.

Он вернулся домой только вечером. В особняке было тихо. Он осмотрелся по сторонам, и быстро взбежав по ступеням на второй этаж, резко остановился у дверей своей спальни.

Саша сидела на корточках у его комнаты, прислонившись к стене.

— Саша, — обратился он к ней тихо, и присев рядом, осторожно коснулся её плеча. — Что-то случилось? Почему вы здесь так поздно?

Она медленно подняла глаза и посмотрела на него.

— Олег Алексеевич, мне нужно с вами поговорить.

— Пойдёмте в комнату, там и поговорим, — он протянул ей руку. Она вложила свои хрупкие пальчики в его ладонь, и пошла за ним в спальню.

Олег усадил её в кресло и присел, напротив.

— Рассказывайте.

— Олег Алексеевич, я бы хотела попросить у вас расчёт. Я с завтрашнего дня уже не смогу больше работать в вашем доме.

— Что? Но почему?

— Мне больше не с кем оставлять маму в течение недели. Соседка мне позвонила и сообщила, что уезжает к детям в Москву и больше не сможет присматривать за ней. Я уже начала искать работу в Новороссийске. Рассчитайте меня, пожалуйста.

— Подождите, но должен же быть, какой-нибудь выход. Ведь вам нужна работа и деньги. Вы думаете, что найти сейчас новую работу будет так просто?

— Вы правы, непросто. Но у меня нет другого выхода.