Серебряные крылья, золотые игры

Облако голубоватого дыма стелется над жалкими останками волканского налетчика, которого я знаю под именем Макс, привалившегося к стене и то и дело теряющего сознание. Мне повезло, что я уговорил Фолька остаться в Дюрене, чтобы помочь с пленником, но, опять же, за достаточное количество монет Фольк готов почти на все.

Я нащупываю грязную деревянную тарелку, стоящую возле решетки. Подсоленная вода и кухонные помои трудно назвать сытной едой, но, как по мне, она все равно слишком хороша для этого урода. Этот ублюдок пытался изнасиловать Сабину. Он не заслуживает даже свиных помоев.

Я щелкаю костяшками пальцев.

― Полегче, Вульф, ― предупреждает Фольк.

Я свирепею от злости. Когда я хочу выжать из этого налетчика всю жизнь, Райан хочет получить ответы. А для ответов нужна способность говорить, а значит, никаких удушений.

Пока нет.

Я стягиваю рубашку через голову и вешаю ее на крючок, затем резко поворачиваю шею вправо-влево. Моя голая кожа блестит в свете единственного фонаря в камере, и без того слегка покрытая потом. Я провожу ладонью по созвездию шрамов на груди и прессе, а затем бью ладонью по мышцам, чтобы в них выделился адреналин.

Я поклялся, что никогда не вернусь к этому. Не буду служить Райану своими кулаками. Кровью. Синяками. И все же, как бы мне ни было неприятно возвращаться туда, откуда я выбирался годами, для Макса я более чем рад сделать исключение.

Должен признать, что какая-то часть меня словно натягивает обратно любимую рубашку. Нравится мне это или нет, но моя главная ценность всегда была в моих кулаках.

Это то, кто я есть.

Боуборн? Нет. Я больше не заслуживаю фамилии охотника. Даже Блейдборн ― имени, которое дают солдатам-бастардам. Бладборн² ― более подходящая фамилия для меня.

И будь я проклят, если улыбка не коснется моих губ, когда я буду разбивать костяшки пальцев об этого ублюдка.

― Макс из Волкании. ― Я приседаю, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, хотя он сильно наклонился вперед, чтобы унять боль в сломанных ребрах, и не может выпрямиться. Он хрипит, глядя на меня, и с ненавистью моргает своим единственным зрячим глазом. ― Я бы соврал, если бы сказал, что не ждал нашей встречи с нетерпением.

Я подаю сигнал двум охранникам, стоящим по бокам камеры, связать его. Они стягивают запястья Макса веревками, затем продевают их через прутья камеры, прижимая его к металлическим решеткам так, что его руки оказываются растянутыми.

Его единственный глаз впивается в меня.

― Итак, ― говорю я, снова хрустя костяшками пальцев, ― я мог бы сказать тебе, что если ты не выдашь мне все известные тебе сведения о леди Сабине Дэрроу, я превращу твое лицо в кашу. Я мог бы сказать, что пущу тебе кровь из тысячи порезов. Я мог бы сказать тебе все это, но мы оба знаем, что ты не выдашь ничего стоящего, пока мы не встретимся хотя бы трижды. Итак, сегодня? Сегодня просто знакомство.

Я бью кулаком по самой рваной, сочащейся ране на его челюсти.

Его крики не понравились бы никому, кроме монстра. Но, черт возьми, для меня они звучат как музыка.

***

Я пробираюсь через лабиринт живой изгороди Сорша-Холла, но мне не нужно мое обостренное зрение, чтобы знать, куда идти. Все, что мне нужно, ― это память, ведь я столько раз ходил по этим тропинкам, что мои ноги сами узнают направление. С карнизов замка непрерывно капает вода, оставшаяся после прошедшего днем дождя. В нос ударяет запах птичьего гнезда, свитого на статуе бессмертного Попелина.

Адреналин все еще бурлит в моих венах после сеанса с Максом, заставляя сердце колотиться, а шаги ― ускоряться, поскольку тело жаждет разрядки. Под моей кожей столько энергии, что я еле сдерживаюсь.

И вот, наконец, я стою в розовом саду у восточной башни.

Ее башни.

Сорша-Холл славится на весь Астаньон как один из лучших образцов архитектуры фей. Его медные шпили и высокие витражи словно перенесены прямо из «Книги бессмертных». Каждый каменный фасад покрыт декоративной резьбой: круглые монеты Попелина, орнаменты Мейрика, сдвоенные лезвия топоров Вэйла.

Все остальные, глядя на восточную башню, видят чудо архитектуры, а я? Я вижу только путь, по которому мы с Райаном, будучи мальчишками, каждую ночь тайком выбирались из замка.

Я проверяю карман, чтобы убедиться, что маленький кинжал в ножнах в безопасности.

Я здесь не для того, чтобы увидеть ее, говорю я себе в тысячный раз. Только для того, чтобы отдать кинжал и обеспечить ее безопасность.

Я не мог заказать кинжал у мастеров в Дюрене, не насторожив Валверэев, поэтому поручил Фольку незаметно найти на черном рынке такой, который подошел бы для руки Сабины.

Это сильно ударило по моим сбережениям, но он того стоит. Это пятидюймовый клинок с рукоятью из твердого дерева, украшенной сложными узорами фей, и ножнами из эластичной кожи с регулируемой застежкой, которые она может пристегнуть на бедре под одеждой.

Не то чтобы я не доверял Райану, но мне спокойнее, если у Сабины будет оружие, о котором никто из Валверэев не знает.

Даже он.