Серебряные пули с урановым сердечником

Купите Микки Мауса. Небольшого, дюймов так 10–12. И Чебурашку, только настоящего, русского, а не продукт буйной японской фантазии. Да, и еще лоскут черного, короткого и очень мягкого на вид меха. Искусственного, потому что в природе таких зверей точно не водится – если и водились, то их должны были истребить веке в семнадцатом. Потом поймайте летучую мышь. А теперь обтяните Микки Мауса этим самым мехом, приделайте ему чебурашечьи глаза – но ни в коем случае не уши! – а на спину прицепите нетопырьи крылья. Уши же лучше всего заимствовать у котенка – маленькие подвижные треугольнички.

– Ну, что уставился? – существо вызывающе сверкнуло глазами. – Демонов никогда не видел?

– Таких – нет! – честно признался я. Демоны, с которыми мне приходилось иметь дело до сего дня, обитали в тошнотно-зеленых коридорах, имели перед именем приставку «кибер» и обыкновение разлетаться на ошметки под выстрелами шотгана или рельсовой пушки.

Мой ответ отчего-то поверг микки-демона в тягчайшее уныние. Он опустил носик-бусинку, моргнул… даже блестящая шерстка, казалось, враз потускнела.

– Ну да, – едва слышно прошелестел он. – Конечно, я не настоящий демон. Всего лишь мелкий бес Второго Круга, жалкий имп… что может быть никчемнее?! Ни клыков, ни когтей, ни щупалец с присосками. Про возможность швыряться убийственными заклинаниями уж молчу. Разве кому-то может понадобиться такое? Последний балбес-подмастерье, едва освоивший Первую Ступень, и тот постесняется обзавестись подобным знакомцем.

«Знакомец, или фамилар, – услужливо сообшила фишка. – Личное домашнее животное чародеев, по неподтвержденным данным также наделенное магическими способностями».

– Ну хоть что-то ты умеешь? – осведомился я.

– Заклинания распознавать, – голосок звучал почти так же уныло, но какой-то проблеск надежды в нем все же появился. – Сквозь мороки видеть… не высшие, понятно, а те, что попроще. Ложь распознавать… иногда.

– Ну-ну… детектор лжи, – скептически прищурился я, вспомнив сверкающее чудо медтехники, служившее посмешищем для всей Академии. Теоретически его КПД должен был равняться аж девяноста процентам, но на практике даже первокурсники легко и непринужденно ухитрялись понижать его до пятидесяти. Ловкость языка… плюс один забавный коктейльчик.

– Лети сюда.

– Затопчут, – озабоченно сказал демон, перевешиваясь через край навеса.

– А… – Я огляделся по сторонам в поисках подходящего для подобной беседы места. Уходящие за горизонт торговые ряды таковым явно не казались.

– Тут неподалеку таверна есть, – поспешно сказал демон. – Хорошая. «Зуб Единорога». Могу показать.

– Ну ладно, – проворчал я, смахивая с плеча несуществующую пылинку. – Только… на посадку заходи осторожнее.

– Я легкий, – радостно пообещал демон, расправляя крылья.

Черная тень скользнула над головами прохожих… удар в плечо развернул меня вокруг оси, а задевшее голову крыло оказалось на удивление жестким.

– И неуклюжий, – заметил я, помогая отчаянно скребущему лапками по стеклоткани комба бесенку удержаться на плече.

– Прости, хозяин, – бесенок виновато опустил вниз треугольные ушки. – Отвык я.

– Ничего, – «утешил» я его, – если и впрямь столкуемся, я тебя быстро групповой слетанности натаскаю. Как говорил старшина Стрешнев: «Вы у меня научитесь посадочную глиссаду строить… на унитаз!»

– Да, хозяин.

– Звать-то тебя как?

– Смеяться не будешь? – с подозрением осведомился демон.

– Не буду.

– Айт.

* * *

Крича, чей череп висел над камином в зале таверны «Зуб Единорога», при жизни единорогом не была. Судя по острым загнутым полумесяцам рогов, она могла быть чем-то вроде буйвола, а судя по многочисленным клыкам – буйволом плотоядным.

– Приятное местечко, точно? – Бесенок стоял на столе передо мной, небрежно опершись лапкой на край кружки с элем.

– Не без этого, – согласился я, задумчиво изучая блюдо, значившееся в меню как «отбивная по-тлашкски». Готовили его, похоже, так же, как и любую земную отбивную, тут я не ошибся, но вот из кого?

– И народец здесь приятный.

– Да уж.

Народу в таверне было много. И то, что мне все же удалось расположиться за отдельным столиком, пусть и стоящим в самом дальнем и темном углу, было заслугой не нашего с Айтом обаяния, а блестящей золотой монетки с арабской единицей на одной стороне и гербом Федерации на другой. Каждому проходящему через анклав-станцию землянину полагалось тридцать восемь этих звонких, вычурно поименованных инвалютными эко кругляшей по оформлении выездной визы – или куда больше в первом же служебном коридоре, но по очень далекому от номинала курсу.

Остальные столы были побольше – минимум на четверых – и заняты. Справа, например, тихо переговаривалась четверка орков в круглых шлемах. Прямо передо мной неторопливо прикладывался к чему-то, похожему на маленький чайник, воин в зеленых доспехах. Кроме него, за столом сидели две женщины в простых белых платьях и чернобородый мужчина в темно-красном плаще.