Серебряные тени

Когда отец Трея узнал про Ангелину, он действовал не так, как папочка Сидни. Вместо того чтобы заняться перевоспитанием сына, мистер Хуарес отрекся от Трея и прекратил его финансировать. К счастью для Трея, обучение оказалось оплаченным до конца учебного года. Однако с жильем и питанием намечались серьезные проблемы, и пару месяцев назад Трея выселили из кампуса. Он появился на пороге моей квартиры, предложив платить мне за аренду из своего скудного приработка в кофейне. Как ни крути, а Трей все-таки хотел окончить учебу в Амбервуде. Я согласился, поселил Трея у себя, но отказался брать у него деньги: ведь Сидни хотелось бы именно этого.

Я поставил ему одно-единственное условие: чтобы, возвратившись домой, я не застал бы его вместе с Ангелиной обжимающимися у меня на диване.

– Ну, я и тварь! – нарушил я долгое и неловкое молчание.

– Ты напоминаешь мне, что ты вампир? – фыркнул Трей.

Я бросил на него возмущенный взгляд.

– Ты меня прекрасно понял. Я облажался. Никто от меня ничего особенного не ждет. Мне надо было не забыть прийти к Джилл на показ мод! Я неудачник!

– У тебя сейчас столько всего накопилось… – дипломатично начал он.

– Как и у всех. Посмотри хоть на себя. Твоя родня тебя вычеркнула из списка живых и постаралась добиться, чтобы тебя вышибли из школы. Ты нашел выход, не снизил успеваемость и спортивные результаты и даже ухитрился заполучить стипендию, – выпалил я и вздохнул. – А я, похоже, завалил «Введение в искусствоведение». А может, и еще что-то, если на этой неделе будут другие экзамены. Кто знает?.. У меня вообще нет никакого расписания.

– Ага, но не забудь – у меня осталась Ангелина. И она помогает терпеть весь этот кошмар. А у тебя, приятель…

Трей не договорил. Я заметил, что в его глазах промелькнула боль.

Мои друзья в Палм-Спрингсе знали насчет Сидни и меня. Они – единственные в мире мороев (или – людей, который являлся теневым отражением мира мороев), кто был в курсе нашего романа. Они переживали из-за меня и из-за Сидни. Они любили Сидни. Конечно, не так, как я, но она была беззаветно предана своим друзьям и заслужила их глубокую привязанность.

– Мне без нее плохо, – тихо произнес Трей.

– Я должен был сделать больше, – пробормотал я, сгорбившись на сиденье.

– Ты очень много сделал. Я бы такого не смог придумать. И ты не только ходил по снам. Ты приставал к ее отцу, давил на мороев, устроил настоящий ад той девице, Мауре… Ты все перепробовал.

– Досаждать я умею, – согласился я.

– А сейчас ты в тупике, вот и все. Им слишком хорошо удается скрывать ее тюрьму. Но однажды они допустят ошибку, и ты ее обязательно просечешь. А я буду с тобой. И остальные ребята – тоже.

Столь ободряющие речи были не в его характере и, разумеется, ни на йоту не подняли мне настроение.

– А как мне найти эту ошибку…

Трей широко распахнул глаза.

– Маркус!

Я покачал головой:

– Он уже исчерпал свои возможности. Я виделся с ним целый месяц.

– Нет. – Притормаживая у нашего дома, Трей ткнул пальцем куда-то в сторону. – Вон он. Маркус.

Верно, на ступеньках нашего дома сидел Маркус Финч, мятежный экс-алхимик. Он учил Сидни думать самостоятельно и пытался – увы, безуспешно – помочь мне ее найти. Я распахнул дверцу машины, не дожидаясь, чтобы она притормозила.

– Он сам сюда не пришел бы, не будь у него новостей! – возбужденно воскликнул я.

Я выскочил из автомобиля и побежал по газону: моя недавняя вялость сменилась новой целеустремленностью. Наверняка Маркус чего-то добился. Конечно, он что-то узнал.

– Ну? – нетерпеливо рявкнул я. – Ты ее нашел?

– Не совсем. – Маркус встал и пригладил свои светлые волосы. – Давай зайдем в дом и поговорим.

Трей разделял мое нетерпение: мы поспешно завели Маркуса в гостиную и встали напротив него в совершенно одинаковых позах, со скрещенными на груди руками.

– Ну? – опять спросил я.

– Я добыл список мест, которые алхимики могли использовать как пункты для заключения перевоспитываемых, – заявил Маркус.

В его голосе не было слышно энтузиазма, которого подобная новость заслуживала. Я схватил его за локоть.

– Потрясающе! Мы будем их проверять и…

– Их тридцать, – резко перебил он меня.

Моя рука разжалась.

– Сколько?

– Тридцать, – повторил он. – И мы точно не знаем, где конкретно они находятся.

– Но ты только что сказал…

Маркус прищурился.

– Позволь, я расскажу все по порядку. А потом предоставлю слово тебе. В бумагах, которые мне дали осведомители, упомянуты те города США, в которых алхимики ведут активную деятельность. Там же они основали свои центры по перевоспитанию непокорных. Одно из таких учреждений работает уже несколько лет. И хотя мои осведомители подтверждают, что алхимики действительно построили свой нынешний центр в одном из городов секретного списка, нам точно не известно, какой из них был, в конце концов, выбран и где его расположили. Нам придется проверять один город за другим, и на каждый потребуется время.

Надежда и энтузиазм, которые я ощутил при виде Маркуса, молниеносно испарились.

– И позволь мне сказать: ты намекаешь на несколько дней?

Он поморщился.