Серебряные тени

Пол здесь был не из грубого камня, и я все еще была в своем халате. Вместо этого я лежала на холодном металлическом столе, мои руки, ноги и голова были зафиксированы.

-Ну, Сидни, - сказал знакомый голос. - Мне очень жаль видеть Вас здесь.

- Я знаю, что это Вы, Шеридан,- сказала я сквозь стиснутые зубы. Я собрала всю мою выдержку, чтобы хоть как-то сдвинуться. Безрезультатно. - Вы не должны прятаться в темноте.

Крошечный светильник на потолке зажегся и светил ровно настолько, чтобы показать ее очень прекрасное, но жестокое лицо.

- Свет не для этого. Вы в темноте, потому что Ваша душа полна тьмы. Ты не заслужила света.

- Тогда почему я здесь, а не в своей камере?

- Камера нужна для обдумывания своих грехов и осознания своих ошибок, - сказала она. - вы показали отличный спектакль, но явно ничему не научились. Ваш шанс на обдумывание и искупление в прошлом. Так что теперь нам нужны ответы на некоторые вопросы о Вашей недавней деятельности. - Она держала украденную мною ID-карту. - Когда и как Вы достали это?

- Я нашла её на земле, - быстро сказала я. - Вы,ребята, должны быть более осторожными.

Шеридан издала резкий вздох.

-Не врите мне, Сидни. Я не люблю это. Теперь попробуем снова. Где Вы взяли карточку?

-Я уже сказала Вам.

Боль внезапно пронзила каждую часть моего тела. Это было странно, будто бы что-то ползало по моей коже, заставляя мои нервные окончания гореть.

Если бы вы смогли каким-то образом совместить дискомфорт электрического шока, укусы пчел и порезы от бумаги, то это было бы похоже на то, что я сейчас ощущала. Это продолжалось всего несколько секунд, но я уже кричала от боли.

Свет над Шеридан выключился, погружая нас в темноту, но когда она снова заговорила, стало понятно, что она не двигалась.

- Это была самая низкая мощность для того, чтобы Вы получили представление о дальнейшем. Пожалуйста, не заставляйте меня делать это снова. Я хочу знать, как Вы получили ID- карту, и что Вы искали?

На этот раз я не лгала ей. Я просто молчала.

Боль возвращалась с той же силой, но на этот раз она длилась намного дольше. Я не могла сформулировать четкую мысль, пока все это происходило. Каждая часть моего тела была слишком зациклена на той мучительной боли.

Одна из вещей, которую я любила в близости с Адрианом (кроме очевидного) было то, как он был безумно сексуален и хорош в том, что он делал - часто казалось, что мой всегда мыслящий мозг брал перерыв, позволяя мне пережить физические испытания.

То, что происходило сейчас - было того же типа, исключая то, что физический опыт сейчас был очень далек от того, что я испытывала с Адрианом. Мой мозг не мог думать ни о чем. Всё, о чем я думала, было моё тело и эта боль.

У меня на глазах выступили слезы, когда боль прекратилась, и я только услышала, как Шеридан начала снова засыпать меня вопросами. Кроме того появились новые вопросы как, например: “Как Вы смогли скрыться?”, и “Как Вы вышли из своей комнаты?” Даже если я и захотела бы ответить, я едва успела бы это сделать прежде, чем боль вернулась. Когда, целую вечность спустя, она закончилась, Шеридан снова вернулась к своим вопросам. Затем все повторилось снова.

Во время одной из коротких передышек, мне удалось достаточно связать мысль, чтобы понять ее действия. Она задавала мне различные вопросы, в надежде, что дойдя от боли до переломного момента, я бы все-таки дала ответ на какой-нибудь вопрос.

Но вероятно, для них это не имело значения в первую очередь. Их главной целью было получение ответов, и у меня было ощущение, что заключенные, которые оказывались в моей ситуации, не прекращали говорить, как только боль возвращалась вновь. Должно было бы возникнуть сильное желание сказать все, чтобы боль прекратилась.

И конечно же у меня тутже возникло такое желание, но я должна была прикусить губу, чтобы не рассказать ей все, что она хотела. Я также попыталась мысленно представить лица тех, кого я любила, Адриана и моих друзей. Это немного работало во время затишья, но как только пытки начались снова, ни одна мысль или образ не мог остаться в моем уме.

- Мне плохо, - сказала я в один момент. Я не знала, как долго это продолжалось. Секунды, часы или дни.

Шеридан, казалось, не верила мне, пока я не начала кашлять и не начались рвотные позывы. Это был другой вид заболевания от очистки, которая была вызвана медицинским способом. Это был ответ моего организма на ту боль, с которой мой организм мог бы справиться.

Кто-то пришел ко мне с противоположной стороны комнаты и расстегнул мои наручники достаточно, чтобы перевернуть меня на бок, когда мне сдавило горло и то немногое, что было в моем желудке. Я не знаю, смогли ли достаточно быстро подставить какую-то емкость, но на самом деле меня это не волновало. Это была их проблема.

Когда ужасная рвота стихла, я с трудом могла разобрать, что Шеридан тихо говорила с кем-то еще по всей комнате.

- Позовите “помощника”, чтобы помочь нам, - сказала она.

Мужской голос казался скептичным.

- Нет никакой любви между ними.