Серебряные звезды

Пришел момент выступления на передовую. Идем, соблюдая тишину. По дороге время от времени попадаются сторожевые посты наших войск. Рота разбивается на взводы, мы занимаем позиции. По линии вполголоса передают: «Окопаться!» Сбросив вещевой мешок и отложив автомат, я принимаюсь разгребать лопаткой снег.

Работать мешает каска. Она то и дело сползает на нос и заслоняет глаза. Сдвигаю ее на затылок. Лопатка со звоном ударяется о замерзшую землю. Копать трудно. Ветер бросает в лицо колючие снежинки. Вспышки сигнальных ракет на короткое время освещают ничейную полосу, отделяющую наши позиции от вражеских. Мой окоп постепенно углубляется. Я не помню, как долго долбил землю, но к рассвету уже сидел в яме, прижавшись к стенке. Из выкопанной земли сооружаю бруствер и маскирую его снегом. После этого, порядком устав, засыпаю.

Меня разбудил грохот взрывов. Началась артиллерийская дуэль. Снаряды с воем неслись с той и другой стороны. Перестрелка не была продолжительной, и над полем снова воцарилась тишина. От длительного пребывания в неудобной позе затекли ноги. Вытянув на минуту ноги из окопа, я почувствовал большое облегчение.

Часть роты получила приказ выдвинуться на несколько сот метров вперед и окопаться. Мы остались на месте. Я углубил свой окоп, так что теперь мог стоять в нем во весь рост. Неожиданно над головой вспыхнула ракета. На расстоянии нескольких десятков метров впереди я отчетливо увидел распластавшуюся на снегу фигуру в белом маскировочном халате и стальной каске характерной формы. «Гитлеровец!» — пронеслось в голове. Я мигом соскочил в окоп, одновременно оттягивая затвор автомата. Однако напрасно я нажимал на спуск: выстрела не последовало. А тут прогремел выстрел гитлеровца. Трассирующая пуля со свистом ударила в боковую часть бруствера. Промахнулся. В следующий момент меня оглушил грохот разрыва — это немец бросил ручную гранату, которая перелетела далеко за мой окоп. Взрыв услышали мои товарищи. Я крикнул: «Пулеметчики — огонь!» Треск короткой очереди из ручного пулемета завершил ночное приключение, длившееся всего несколько секунд.

Не помню точно, в какой день марта 1945 года это началось. Мы получили приказ оставить наши позиции и отойти приблизительно на километр в тыл. На наше место начали прибывать «катюши», устанавливались орудия различных калибров. Машины подвозили большое количество ящиков со снарядами, которые укладывались штабелями.

Во взводах был объявлен сбор. Мы толпились вокруг своего командира — младшего лейтенанта, который сказал нам, что наше подразделение примет участие в предстоящих крупных боях. Командир сообщил, что серия зеленых ракет будет означать «В атаку, вперед!», и приказал проверить оружие и дозарядить диски.

Бойцы заняли места в траншеях. Наступила тишина.

Атаке, как и обычно, предшествовала артиллерийская подготовка. Тысячи снарядов обрушились на укрепления противника. Канонада еще не смолкла, когда в небо взвилась серия зеленых ракет — сигнал к атаке. По цепи передали команду: «Вперед, за Родину! Смерть фашистам!» Я выскочил из окопа одновременно со своими товарищами. Артиллерия перенесла огонь в глубину обороны гитлеровцев. Мы продвигались цепью. Вещевой мешок и противогаз я оставил в траншее, чтобы не мешали. В сумку от противогаза положил несколько пачек патронов и немного еды.

Расстояние до холмов все сокращалось. Я огляделся. Слева и справа бесконечной цепью шли мои товарищи. На небольшом расстоянии позади нас двигалась еще одна цепь. То здесь, то там рвались снаряды. Земля перед нами была буквально перепахана взрывами. С правого фланга донеслось громкое «ура». Мы дружно подхватили. В этот момент откуда-то сбоку застрочил пулемет. Несколько солдат повалилось на землю.

Я перестал обращать внимание на то, что происходит по сторонам, и устремил свой взгляд вперед, словно должен был увидеть того, кто держит меня на мушке. Ноги почему-то не гнулись. Черт возьми, испугался я, что ли?

На всех ободряюще действует командир. Он идет вместе с нами, подбадривая словами: «Смелее, ребята! Смерть фашистам!» Преодолеваем остатки проволочных заграждений, пробираемся мимо разбитых огневых точек.

Неуклонно продвигаясь вперед, врываемся в окопы. Гитлеровцы в панике бегут. Все чаще слышны автоматные очереди, временами заглушаемые взрывами гранат, слова команд перемешиваются со стонами и криками раненых. Пригнувшись, пробираюсь по ходу сообщения и внезапно слышу немецкую речь в блиндаже. Выдергиваю предохранительную чеку и швыряю туда гранату. В ожидании взрыва прижимаюсь к стенке окопа, не спуская глаз с входа в блиндаж. Оттуда выскакивает гитлеровский солдат. Быстро прицеливаюсь и даю короткую очередь. Попал! Гитлеровец валится на дно окопа. В тот же миг меня оглушает взрыв гранаты.