Серебряный адмирал

Известие об убийстве братьев Витт настигло Рюйтера уже в море. Случившееся потрясло лейтенант-адмирала. Ведь от старшего Иохана де Витта он всегда имел большую поддержку во всех своих планах и спорных делах, а с младшим его навечно связал совместный блестящий рейд на Мидуэй, где Корнелис де Витт по праву разделил с ним лавры победителя. Не выходя из своей каюты, Рюйтер целый день молился за души погибших. С тяжелым сердцем продолжил он плавание, даже не предполагая при этом, сколь драматичные события разворачиваются сейчас и вокруг его семьи.

Известие об убийстве бывших правителей, как это часто бывает, сразу же вызвало у многих желание свести счеты с теми, к кому братья относились с почтением и кому покровительствовали.

В Амстердаме возбужденная толпа кинулась с криками и угрозами к дому Рюйтера с твердым намерением перебить всех его обитателей, а заодно и поживиться добром. В это время в доме находилась лишь жена адмирала с одной из дочерей, племянницей и двумя служанками. Немедленно заперев все двери, женщины в ужасе ждали развязки. Супруга адмирала все же не потеряла полного самообладания и успела позвать на помощь жившего по соседству зятя, купца Весселя Шмитта (тот был женат на ее дочери от первого брака). Шмитт не только пользовался достаточным авторитетом в городе, но и являлся капитаном мещанской роты ополченцев. К тому же купец был человеком не робкого десятка. Успев прибежать к Рюйтерам, пока толпа еще не окружила дом, он быстро все понял и отослал обеих служанок с записками о помощи. Сам же, высунувшись из окна, вступил в переговоры с толпой.

— Что вы хотите? — спросил он кричавших.

— Выйди к нам, негодяй! Вы все предатели и изменники! Рюйтер давным-давно продался англичанам! Мы сделаем с ним и со всеми вами то же, что уже сделали с Виттами! — раздалось ему в ответ.

Особенно неистовствовали женщины:

— Дайте нам Рюйтера и его близких, и мы своими руками растерзаем их! Они продали наш флот французам, и те платят ему по червонцу за каждого из наших бедных мужей! Мы уже знаем, что его арестовали и в веревках привезли домой! Отдайте нам того, кто хочет сделать нас вдовами!

Шмитт закрыл ставни:

— Все понятно! Они считают, что адмирал такой же предатель, как и убитые правители!

— Но это же полный бред! — заломила в отчаянии руки жена Рюйтера.

— Разумеется! — покачал головой ее старший зять. — Но люди возбуждены и уже ничего не соображают. Сейчас разговор не об этом. Я выйду к ним и попробую потянуть время, пока не подойдет моя рота.

— Но ведь это опасно! — всхлипнула Анна ван Гельдер.

— Не более, чем рискует жизнью, вступая в бой, ваш почтенный муж, сударыня!

Ударом ноги Шмитт распахнул дверь и вышел навстречу толпившимся у крыльца.

— Вы можете поступить со мной, как уже поступили с Виттами, но думаю, перед тем было бы неплохо меня и выслушать! — сказал он, стараясь сохранить самообладание.

— Что он может сказать? Нечего его слушать! — кричали одни, более пьяные.

— Пусть говорит! С нас не убудет! — остановили другие, более трезвые.

— Кто из вас знает почерк адмирала? — вопросил Шмитт к толпе.

Из нее протиснулось несколько человек, имевших в разное время дела с Рюйтером и знавшие его руку.

— Вот письмо адмирала! — купец поднял над головой листок бумаги. — Только сегодня утром оно получено его супругой! Слушайте, что там написано!

И Шмитт громко прочел письмо Рюйтера, в котором тот сообщал, что выходит в море искать неприятельский флот и надеется его уничтожить во славу Соединенных провинций. Услышав текст, толпа сразу притихла.

— Теперь посмотрите на дату! — продолжал Шмитт. — Письмо написано только два дня назад! А теперь знающие почерк адмирала пусть удостоверятся, что я никого не обманываю!

Несколько человек поочередно ознакомились с бумагой и отошли в смущении, признав, что это рука адмирала. Теперь уже перешел в наступление Шмитт:

— Как же вы можете обвинять в измене человека, который в эти самые минуты далеко в море, рискуя жизнью, сражается за ваши дома и ваших детей плечом к плечу рядом с вашими же мужьями и братьями!

Толпа притихла совсем. Пыл угас, и люди начали понемногу приходить в себя. Тем временем к адмиральскому дому прибежали горожане, назначенные в ночную стражу, и солдаты-ополченцы мещанской роты, вызванные Шмиттом. Увидев это, все разошлись. Однако, по настоянию Шмитта, подле адмиральского дома на ночь теперь выставлялся вооруженный караул.

Рюйтер, которого известили о случившемся через почтовую яхту, был весьма удручен.

— Странные эти люди, наши голландцы! — с грустью сказал он своему младшему флагману и другу Банкерту за совместным ужином — От слепого поклонения до слепой ненависти у них всего лишь шаг!

В тот же день лейтенант-адмирал отправил письмо принцу Оранскому, требуя обеспечить безопасность его семьи. Принц немедленно отвечал, что все необходимые для этого распоряжения им уже даны.