Серебряный ангел

— Ты побил все рекорды по упрямству, приятель, — проворчал старик, — но мы друг друга стоим. Две старые развалины, вот кто мы такие.

Выпустив из рук поводья, он положил их перед собой и засучил рукава.

— Продолжай идти все время прямо, Улисс, — велел Диггер мулу и принялся рассматривать ожоги на руках.

Они выглядели уже не так устрашающе, начав быстро затягиваться после того, как он удрал из города от этих несносных женщин, и содрал с рук бинты. Рана должна быть открыта, тогда она заживет быстрее.

Улисс продолжал неторопливо ковылять вперед, и брать в руки поводья не имело никакого смысла. Поэтому Диггер откинулся на тюки и узлы, возвышавшиеся позади него, поудобнее уперся коленями в парусиновые мешки с водой, свисающие с седла по обеим сторонам, закрыл глаза и затянул было любимую песню:

«О помнишь ли ты красавицу Бетси из Пайка,
Родительский дом позабывшую из-за приятеля
Айка?
Сбежали они, прихватив пару дюжих волов,
Собаку, свинью и, наверное, трех петухов…»

Старик помнил из этой песни всего десять куплетов и только-только подошел к шестому, как Улисс остановился вдруг, словно вкопанный.

Совершенно не ожидавший такого поворота событий, Диггер чуть не свалился на землю.

— Что же ты делаешь, гад?! — вскричал он грозно. Но мулу было явно на него наплевать. Он абсолютно не обращал внимания на своего наездника. Навострив уши, он замер и настороженно вглядывался куда-то вперед.

— Какого дьявола ты там увидел? — Диггер привстал, опершись о стремя, желая рассмотреть то, что так заинтересовало Улисса.

Вдали, в самом деле, двигалась какая-то темная точка. Но как старик ни всматривался и ни щурил глаза, он не мог разобрать, что это было такое.

— Идиот, это всего лишь обыкновенная лошадь, — проворчал он, когда темная точка на горизонте увеличилась в размерах. — Можно подумать, ты никогда не видал раньше лошадей.

В ответ на это Улисс поднял морду вверх и издал громкий, пронзительный крик, от которого у Диггера едва не заложило уши.

Схватив поводья, старик выпрямился в седле и успел заметить, что вороная лошадь, привлекшая внимание мула, мчится по направлению к ним с бешеной скоростью. В этот самый момент сорвался с места и сам Улисс.

— Тпру, черт бы тебя побрал! — пытался остановить мула Диггер. — Тпру, тпру!

Но упрямец не обращал на хозяина никакого внимания и замедлил ход лишь после того, как вороная приблизилась к нему и весело заржала.

— Не будь я Диггер Хинкл, — выдохнул старик, когда мул и лошадь, остановившись, принялись радостно обнюхивать друг друга, — если ты не кобыла Тага!

Спрыгнув на землю, Диггер почесал Улисса между ушами и укоризненно произнес:

— Не слишком-то возбуждайся, сынок. Сколько уже раз я говорил тебе, что ты мул, а мулы не могут иметь детей.

Диггер подошел к кобыле, проверил, первым делом, ее копыта, а потом и все остальное. Похоже, она была в полном порядке. Спустив на землю один из мешков с водой, старик напоил кобылу, а затем и Улисса, чтобы он не чувствовал себя обделенным.

— Я знаю, что Таггарта нет сейчас в городе, — задумчиво произнес Диггер, — но я не подозревал, что он мог быть где-то здесь. Ты ведь сбежала от него, да, подружка?

Он ласково трепал животное по холке до тех пор, пока Улисс не уткнулся мордой в другую его руку.

— Ну что, старина, — проворчал Диггер, гладя по холке и мула. — Думаю, нам стоит отложить на время свои дела, пока мы не отведем твою приятельницу назад, к Таггарту.

С недоуздка кобылы свисала веревка длиной футов в пять, и старик привязал ее конец к седлу Улисса, после чего забрался в седло сам.

— Тебе придется плестись позади, моя девочка. Улисс, поехали.

Когда мул снова побрел, Диггер откинулся на узлы, закрыл глаза и начал песню с самого начала:

«О, помнишь ли ты красавицу Бетси из Пайка,
Родительский дом позабывшую из-за приятеля Айка?»

— Конечно, моя стряпня не идет ни в какое сравнение с тем, что готовит вдова, — сказал Таг, вручая Брайди заднюю лапку зайца, которого он подстрелил час тому назад, — но это поможет тебе утолить голод.

Его собственный желудок уже давно подвело от голода, но принялся он за еду лишь после того, как Брайди справилась с первой порцией. Когда она отложила в сторону обглоданные кости и облизала пальцы, он подал ей кусок, который держал все это время в руках, забыв о том, что оторвал его для себя.

Таггарт с болью в душе смотрел на девушку. Господи, что сделали с нею его глупость и самонадеянность! Он должен был не один раз подумать, прежде чем поддаться соблазну и взять Брайди с собой. Как он мог недооценить Ника?!